– Всё, я полетела! Завтра расскажешь, что видел, лады? Ничего, отрицательный результат тоже результат!

Она сунула фонарик в рюкзак и укатила.

– В гробу я такие результаты видел, – пробурчал мальчик.

Он закатил велик во двор, закрыл ворота. Маленьких мама уже уложила, а сама мыла посуду на кухне. Отругала, конечно, за опоздание. Вадик помыл руки, слопал бутерброд с колбасой, выпил чай. Почистил зубы и, зевая, заворочался в кровати – ох, умотала его сегодня Смирнова. Надо бы завтра к Никите зайти, надо бы…

И тут Вадик понял, что потерял папин нож. Он сел на кровати. Сон тут же отшибло. Отец приезжает завтра. Сразу, конечно, не заметит, но тут без шансов – рано или поздно он узнает. И всё.

Вадик заметался, нащупал штаны, торопливо провёл по ремню – так и есть: вот они, ножны, а ножа нет. Он зажмурился, в глазах стало горячо, замелькали зелёные и белые мухи, в носу защипало.

Он помнил его тяжесть! Он помнил, как касался роговой рукоятки, как проверял, плотно ли тот сидит в ножнах и выходит оттуда, сверкая, как луна из-за туч.

Когда парень лез на холм, нож был на поясе. Когда они бежали, тот был у него. Когда ехали назад… Может, он его у ворот обронил или в траве в поле? Вадик так явно представил – до мельчайших деталей, – где и как лежит нож. На повороте, у края дороги. Под широким листом лопуха, свет играет на кончике клинка, голова оленя на рукояти упёрлась в щебёнку, на которой лежит засохшая раздавленная жабка. Надо было пойти и забрать его. Прямо сейчас, утром найдут, и всё пропало.

Он вытер глаза. Тихо-тихо встал, босиком прошёл по коридору в прихожую. Замер, когда в комнате заворочалась Олеся, сонно что-то забормотала. Взял сандалии, тихо сдвинул щеколду на двери, очень медленно открыл дверь. Затем сбежал по тёплым деревянным ступеням, надел сандалии. Открыл калитку и побежал по улице. Вадик добрался до края улицы, пересёк границу последнего фонаря и исчез в темноте.

История шестая

След деда Горгыча

1. Подвиги участкового Геракла Воронова, или двенадцать злобных кабанов

Неделя только началась, а Сергей Сергеич Воронов, младший лейтенант полиции и участковый Чумаковского сельского округа, был уже замордован до крайности. Я на вас посмотрю, когда на вашем участке будет тридцать две деревни, совхоз, три посёлка городского типа, десять коттеджных посёлков и сто пятнадцать СНТ. Вы бы рапорт об увольнении подали бы в первый же день, а Сергей Сергеевич третий год колесит по вверенной ему территории на уазике в целях правопорядка.

В последнюю неделю все как с цепи сорвались. Телефон Воронова не замолкал. Вчера было три драки, одна попытка поджога общественного имущества, три кражи и пьянка с мордобоем. Сегодня утро началось с разговора со сторожем СНТ «Мороки», который утверждал, что по ночам в лесополосе он самолично видел синих людей, которые жгли синие огни, и требовал всю эту голубизну проверить. Участковый был уверен, что главный синий человек в этой истории – сам сторож Равиль Шаукатович, но тот клялся, что ни капли в рот не брал, а синих людей снял на телефон и немедленно пришлёт Воронову видео, дабы тот, маловерный, убедился. Вот только сеть поймает. Участковый сказал, что ждёт с нетерпением, сбросил вызов, потянулся выпить чаю (заваренного час назад) и открыл книгу «Двенадцать подвигов Геракла», которую начал читать с дочкой да сам увлёкся.

Телефон опять запиликал. Сергеич с грустью посмотрел на входящий номер. Этот не сбросишь. Звонила глава сельского поселения Антонина Фёдоровна.

– Беда, Воронов. – Антонина была лаконична.

– Какая именно? – Участковый отхлебнул чаю и принялся подрезать канцелярским ножом кутикулу на ногтях. Он в принципе был готов ко всему. НЛО приземлился в расположении десантной дивизии в Калитах – это к воякам. Годзилла блокировала Минскую трассу – отлично, пусть ДПС разбирается.

– Кабаны.

Ах, чёрт. Лучше бы Годзилла.

– Какие кабаны?

– Дикие. В количестве двенадцати рыл. Или морд. Харь! Перешли границу области вчера в районе Самородов.

– И?.. – Участковый как бы намекал, что действия кабанов не подпадают ни под Уголовный, ни под Гражданский кодекс. Кабаны, строго говоря, – природа, а не подвластные ему граждане. Стихия.

– Ты же органы! – возмутилась глава. – Разберись!

– Куда я их, в браслеты и в отделение?

– Я не знаю куда! Они на кладбище в Самородах беспредельничают. Еду с могил жрут. Три надгробия повалили.

– А вот не надо еду на кладбище оставлять, – проворчал Воронов. – Развели суеверия.

– Сергей Сергеич, миленький, ну ты с лесничеством свяжись, что ли, – взмолилась глава. – Меня бабки заклевали уже. «Прогони, Антонина, кабанов, прогони». И потом, скоро сезон начнётся. Представляешь, если на них грибники набредут?

– Вот кабанчики попируют, – сказал Воронов. – На москвичах-то.

– Ты же сам потом будешь оформлять останки, зверски найденные в лесу. – Иногда глава изъяснялась косноязычно, но при этом очень доходчиво.

– Твоя правда, Антонина Фёдоровна. – Участковый полистал книжку. – Знаешь, был такой царь в Древней Греции, Эврисфей. Всё время Геракла гонял по пустякам.

– Это ты, что ли, Геракл? – насторожилась глава.

– Нет, Антонина Фёдоровна, я говорю, что заеду, посмотрю на этих вепрей звероподобных.

– Чего?

– А потом в Самородах поставим памятник, – предложил Воронов. – Антонине-кабанобойке от благодарных жителей полиса.

– Всё, отбой, Воронов.

Сергей Сергеич потёр глаза. Геракл хотя бы протоколы не оформлял. А у него… Участковый с ненавистью покосился на стопку незаконченных материалов. Ничего так лето начинается. А тут ещё Горгыч помер, и хоть участковый до конца не понимал почему, но чувствовал, что смерть старого пасечника что-то поменяла, привела в действие какие-то скрытые пружины. Зазвенело, задребезжало в районе, потянулись колебания во все концы и дальше, в область, а то, может, и в Москву. Люди, очень разные и по своим занятиям, и интересам, оказывается, знали Горгыча и выказывали живой интерес, узнав о его смерти.

Воронов в шаманство пасечника не верил. Но гораздо важнее, например, что Ашот Акопян, человек в районе видный, у которого имелась металлобаза, склад пиломатериалов, заправка, сеть отделений микрофинансовой организации «Занимайка», два фитнес-центра, один кабак в Дебряново, а также три срока за грабёж и мошенничество в составе организованной группы, в Горгыча верил.

Позавчера звонил внук Горгыча, Никита, просил подождать с оформлением. Воронов и сам хотел ему дать время, да и Люда из опеки не возражала. Пусть парень с дедом попрощается. Жалко мальчишку, конечно. Воронов посылал в архив запрос, но когда этот ответ придёт… Нет родных у парня, и под опеку