Мария Анастос была в красивом алом платье с чёрной каймой и в чёрных перчатках. Она нервно теребила швы. Нико был в сером костюме, похоже, от «Кэрротт и Ко».

Наконец Мария заговорила:

– Я хочу извиниться перед всеми. Вы, наверное, уже слышали о том, что произошло. Ну так вот, это… – Она помолчала и глубоко вдохнула. – Это моя вина. Я решила нанять Барнаби Кэмпбелла, чтобы он выполнял предсказания леди Афины. Клянусь, я не просила его причинять кому-то вред, но всё равно считаю себя в ответе за утрату нашего друга. Теренс был хорошим человеком и великим актёром, и мои слова его не вернут. Мне очень жаль.

Она смахнула слезу и тихонько всхлипнула. Я слышала, что она прекрасная актриса, но слёзы были настоящие.

Толпа перед нами перешёптывалась, но вскоре я поняла, что они приняли её речь.

– Я тоже виноват, – признался Нико. – Хочу извиниться от всего сердца.

Он опустил голову, сжимая руки. Ему действительно было жаль.

– Мы, как могли, пытались спасти театр, но наша борьба привела к опасным последствиям. Я никогда не прощу себя за то, что произошло с Теренсом.

Я повернулась к Элени, чтобы посмотреть на её реакцию, но она ничем себя не выдала. Она высоко держала голову.

– А особенно хочу извиниться перед сестрой, – Нико поднял руку. – И поблагодарить за то, что простила, когда я вёл себя как дурак.

Мне показалось, что в уголках её губ мелькнула улыбка.

Нико посмотрел на мать, которая всё ещё плакала.

– Мы оба обещаем всё изменить, – продолжил он. – И постараемся исправить. – Мария согласно кивнула. – Поставим новые пьесы и организуем новые шоу в память о Теренсе. Больше никакого обмана.

В зале послышался шёпот в знак согласия от всех – актёров, барменов, художников, рабочих сцены и остальных. Я заметила, что мистер Анастос стоит в сторонке. Мне было не видно, улыбается ли он, но что одобрительно кивал – это точно. Простит ли он жену и сына? Но, кажется, он их поддерживал.

– У меня есть новая пьеса! – крикнула Элени, приставив руки ко рту рупором.

Все засмеялись и расслабились. В Греческом театре все знали о её пристрастиях.

– А что? Поставим пьесу Элени, – уверенно заявил Нико. – Ты счастлива, сестричка?

– Очень, – ответила она и вызвала ещё больше разговоров и даже поздравлений и одобрительных криков.

Я наклонилась к ней.

– Напиши о мошеннице, предсказательнице судьбы и смелом сыщике, – предложила я.

– И о репортёре по имени Джек Дэнджер, – добавил Оливер.

Скелет залаял.

– И, конечно, о собаке.

Элени сделала вид, что задумалась.

– Я назову её… «Превратности фортуны», – решила она.

* * *

Я надеялась, что у семьи Анастос и их театра всё получится. Они всё делали правильно. Миссис Анастос и Нико извинились перед работниками театра, леди Афина исчезла. Как же изменится театр?

Может быть, пьесы Элени действительно откроют им путь к успеху? Если Теренс смотрит на них с небес, он гордится, что они возвращаются к корням.

Мы попрощались с друзьями, и у нас осталась одна важная задача. Мне нужно было вернуться к истокам, с чего всё начиналось.

С мисс Ли мы встретились все вместе, с Оливером и Скелетом.

Усевшись на скамейку в парке рядом с её домом, я рассказала мисс Ли обо всём. Объяснила, почему Барнаби так поступил и что началось всё с кражи амулета с могилы их отца.

Она слушала с остекленевшим взглядом. Я вернула ей амулет, и она нервно крутила его.

– Сестра совсем пала духом, – сообщила она. – Она ему верила.

– Иногда мы верим не тем, кому надо, – мягко заметила я. – Это вовсе не значит, что мы поступили неправильно. Объясните ей.

Мисс Ли кивнула.

– Я её поддержу. – Она посмотрела на опавший цвет деревьев на тротуаре, где лежал и дышал на весеннем солнышке Скелет. – Жаль, что я её не уберегла.

– Нам не всегда удаётся уберечь близких от зла, – заговорил Оливер. – Как бы ни хотелось.

На меня он не смотрел, да в этом не было нужды. Я знала, что он говорит обо мне.

Наконец мисс Ли встала.

– Благодарю вас за рассказ. Пойду к сестре. И конечно, выпишу вам чек за услуги.

Я старалась не показать восторга, принимая во внимание обстоятельства, разве что пылко поблагодарила.

Глава 38

Когда всё закончилось, я была счастлива, но вроде оказалась не у дел. Мне хотелось большего – ещё тайн, волнения, встреч с новыми людьми вне дома и улицы. Короче, всего, чего опасались родители. Но в то же время я подошла к опасности и смерти слишком близко.

Всё это прокручивалось у меня в голове. Говорят: держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Я же всегда считала, что нужно держать друзей ближе, а врагов как можно дальше. Но кто у меня враги? Тут ведь сразу не определишь. С друзьями было куда проще. Я надеялась встречаться с Нико, Элени и Арчи. И был ещё один человек, очень для меня важный, которого я очень ценила.

* * *

В ясное воскресное утро я стояла в конторе, дополняя визитную карточку в окне. Неужели отец и впрямь не замечает это объявление или решил надо мной посмеяться? Он был в ритуальном зале – неподходящее время для расспросов.

Я писала, высунув от усердия язык. Скелет лежал у моих ног, жуя тапку, что ему не дозволялось. Посмотрев на него, я решила внести некоторые поправки.

В контору, держа руки в карманах, вошёл Оливер.

– Что это? – спросил он.

Я отступила, любуясь работой.

– Да так, добавила несколько важных подробностей.

– Там что… написано моё имя? – спросил он.

Я улыбнулась, довольная, что он сумел прочитать.

– Ты полноправный участник расследования.

Он показал на рисунок сбоку.

– И Скелет!

– Ну а без него никак!

Скелет поднял голову и завилял хвостом.

– Я хоть веду себя прилично, – возмущённо заявил Оливер, сложив руки на груди, хотя на лице было написано удовольствие.

– Это спорный вопрос, – ответила я. – Ну, что скажешь? Будем работать вместе?

Я протянула ему руку, и он несколько секунд её рассматривал.

– Конечно, – ответил он, с восторгом отвечая рукопожатием.

– А не отпраздновать ли нам, сыскному бюро, первую победу? – спросила я. – Говорят, Мэдди испекла пироги с мясом.

Скелет навострил уши, бросив тапку.