— А почему тебя на этот раз перевели в эту школу? — задала Света вопрос, не дававший ей покоя.

— Видишь ли, моему папочке вдруг пришло на ум, что меня пора готовить к университету. Он навел справки о моих успехах, пришел в ужас и заявил, что я должна учиться под его присмотром, — со смехом рассказывала Снежана.

— Значит, все было так плохо?

— Хуже некуда! — весело ответила Снежана. — У меня были самые плохие отметки в классе. Особенно по точным наукам. На уроках искусствоведения, географии и истории меня выручали путешествия по миру.

— А здесь ты собираешься так же, учиться?

— Не знаю. — Ровенская пожала плечами. — Да и какая разница? Выгнать они меня не выгонят. Так что теперь у них новая проблема как дотащить Снежану Ровенскую до аттестата, — смеясь, закончила она.

— Но ведь не бывает, чтобы по всем предметам было одинаково плохо, — возразила Света, — что-то же тебе нравится.

— Мне не нравится торчать целый день за партой. Я считаю, что это время пропадает впустую, а мне жалко моего времени.

— Ты странная! — не утерпела Света.

— А ты, между прочим, тоже не больно вписываешься в здешний климат, — не осталась в долгу Снежана.

Света покраснела.

— Как тебя сюда занесло? — не замечая Светин ого смущения, спросила Снежана.

— Родители узнали, что это элитная школа, — вяло проговорила Света.

— Кстати, и обходится обучение в копеечку, — заявила Снежана, безмерно удивив Свету.

Никто никогда в этом месте не говорил о деньгах. Света слышала разговоры о чем угодно, но только не о рублях и долларах. А тут вдруг Снежана — одна из самых богатых учениц — нарушает это табу.

— Родители решили, что мое будущее стоит любых денег.

— Значит, твои родители очень тебя любят? — полувопросительным тоном произнесла Снежана.

— А как же иначе, я же у них единственная дочь.

— Я тоже. — Снежана как-то странно посмотрела на собеседницу.

Но Свете было не до того. Ее мысли занимали совсем другие вопросы.

— Почему девчонки тебя так не любят?

— Они? — Снежана скривила рот в ухмылке. — Да стоит мне хоть пальцем поманить любую из них, прибежит на задних лапках. Только они все знают, что я их терпеть не могу. Я их и в пятом классе недолюбливала, а теперь они меня совсем раздражают. Глаза бы мои их не видели.

— И все-таки я не пойму: почему я тебя не раздражаю? — не отступалась Света.

— А что, тебя это не устраивает? — напрямик спросила Снежана.

— Конечно, устраивает, — растерялась Света, — я, наоборот, очень рада… — лепетала она, заикаясь, — со мной никто не хотел разговаривать, а ты сразу ко мне обратилась…

— Ну вот и хорошо, что ты довольна. Не будем копаться во всякой чепухе.

Снежана умолкла. А до Светы вдруг дошло, что они на первый урок так и не попали.

— Уже, наверное, и смысла нет заходить? — с сомнением произнесла она, глядя на Снежану.

— Куда? На урок? Не сходи с ума! До конца уже меньше пятнадцати минут осталось. И вообще, предлагаю смыться отсюда и пройтись по городу. Давненько я по Москве не гуляла.

— Я бы с удовольствием, — от души сожалея, сказала Света, — но сегодня моя мама будет говорить с Ниной Викторовной. Поэтому я никак не могу уйти с уроков.

— Нина Викторовна — это директорша, что ли? — Света кивнула.

— Ну, нет — так нет, — легко согласилась Снежана, — в другой раз уйдем.

— Обязательно уйдем! — обрадовалась Света. Весь день она не расставалась с новой подругой. Чем дольше они находились вместе, тем меньше Свету интересовали таинственные причины, заставившие Снежану дружить именно с ней. Главное, они были вместе. В своем положении Света обрадовалась бы любой приятельнице, даже самой занудной и скучной. Что уж говорить о Снежане Ровенской! С ней так весело, так интересно! Рядом со Снежаной Света чувствовала себя сильной и уверенной в себе. Красовская заражалась презрением, которое Снежана испытывала к лицеисткам, и охотно поддерживала все начинания Ровенской. Света не думала о том, что мстит одноклассницам за долгие дни необъявленного бойкота, за их безразличие и за издевки над ней: Снежану Светлана воспринимала как добрую фею, как воительницу из сказки, которая спасает бедную девочку от унижения.

7

Догадка Светы оказалась правильной: благодаря Нине Викторовне они с мамой узнали много нового и интересного о Снежане Ровенской. Тамара Георгиевна в подробностях пересказала дочери содержание своего разговора с директором лицея.

— Очень сложная девочка, — говорила Шаповалова. — Учится из рук вон плохо, поведение еще хуже. Не знаю, право, как мы будем с ней справляться.

— Для чего же тогда ее брали? — . простодушно спросила Тамара Георгиевна.

— … А разве у нас есть выбор? — развела руками Нина Викторовна. — Евгений Борисович Ровенский — один из спонсоров нашего лицея. Понимаешь, Тома, все очень сложно.

— Дело в том, Нина, — заговорила Тамара Георгиевна, — что эта Снежана Ровенская стала подругой моей Светы. Я хочу знать: чего ждать от этой дружбы?

— Неужели подругой? — не поверила Нина Викторовна. — Очень странно.

— Вот и мы так подумали. Света очень рада новой подруге, я так понимаю, ей нелегко пришлось здесь.

— Что верно, то верно. Но я надеялась, что твоя дочь не будет обращать внимания на эти вещи. Света должна понимать, ей выпал шанс, который она обязана использовать в полной мере.

— Да она понимает, Нина, но общаться-то с кем-то нужно.

— Не думаю, что в дружбе с Ровенской таится какая-то опасность для Светы, — сказала Нина Викторовна после некоторого раздумья. — Правда, если твоя дочь не будет слишком серьезно относиться к этой дружбе. Снежана непредсказуема. Она всегда была конфликтной девочкой и не особенно ладила с одноклассницами. Но, с другой стороны, — Нина Викторовна понизила голос, хотя они сидели совершенно одни в закрытом кабинете, — с другой стороны, Снежану можно понять. Она не злая, и, насколько я помню, все ее нападки на девочек, зачастую довольно резкие, справедливы. Наши ученицы и впрямь слишком зациклены на своем высоком социальном положении. — Было видно, что Нина Викторовна старается говорить осторожно, подбирая выражения.

«Неужели