По-настоящему Харитон встревожился и взволновался, только когда увидел в лавке чужих людей. Шел в школу — лавка была закрыта, на дверях висел замок, а когда возвращался, глянул в ту сторону и встрепенулся — ставни распахнуты, замок снят. Рванулся, побежал, чтобы скорее увидеть маму…

В лавке хозяйничали чужие люди. Дверь заперта изнутри, через окно видно, как незнакомцы выполняли обычную, очень медленную работу, которая называлась переучетом.

Харитон забарабанил в окно. На него сперва не обращали внимания, потом кто-то подошел, недружелюбно спросил, чего, мол, ему нужно.

— Позовите маму, — попросил Харитон, думая, что она в подсобке.

— Какую маму? — спросил мужчина. Но тут же, видимо, и опомнился, сообразил, о ком идет речь. — А ты чей, мальчик? Галины Харитоновны?

Харитон возмутился, не стал объяснять, чей он сын, а просто потребовал, чтобы позвали Галину Харитоновну.

Ему объяснили, что она еще не вернулась, а на вопрос, когда вернется, ответили как-то неопределенно.

Ошарашенный неожиданностью, возмущенный, Харитон не знал, что и подумать. Он был не в силах понять то, что происходило: в магазине ревизия, а никто не может сказать, когда возвратится его мать. Он, пожалуй, так и стоял бы столбом возле магазина, если б его не увидела Яриська.

— Что ты здесь торчишь, Харитон?

Узнав, что его не впустили в магазин, предположила:

— А может, Галина Харитоновна дома?

— Говорят, она не вернулась… — ответил ей Харитон.

— Да мало ли что могло случиться? Может, заболела, может, заехала к кому-нибудь, разве так не бывает?

— А почему эти… копаются тут? — враждебно кивнул в сторону ревизоров Харитон.

— Кто знает! Может, их Галина Харитоновна попросила, а может, так полагается. Вот что! Пойдем-ка лучше к нам, расскажем отцу с матерью. Наверное, им что-нибудь известно…

Яриська щебетала, а Харитон успокаивался и снова думал, что лучше ее нет человека на свете.

Дорогой неприятности позабылись, все стало на свои места.

Обитатели лесной сторожки были дома. Дядька Евмен что-то мастерил. Тетка Тонька полоскала и развешивала белье.

— Тетка Галина еще не вернулась, а в лавке ревизию делают, — сообщила Яриська, едва они ступили во двор.

Харитон стоял насупившись, исподлобья поглядывая на Яриськиных родителей и стараясь уловить, как они воспримут эту новость.

Дядька Евмен и тетка Тонька переглянулись, помолчали.

— Так чего же они в лавке копаются, если тетки Галины нет? — наконец отозвался Евмен таким тоном, будто упрекал кого-то за бестактность.

— А мы почем знаем? — пожала плечами Яриська.

— Что бы это значило? — пряча глаза, промолвила тетка Тонька.

Глянув с сочувствием на парнишку, дядька Евмен оставил работу и принялся вслух размышлять над тем, что могло случиться с его мамой.

— Значит, вроде ревизию делают, так, что ль? Переучитывают без нее? Тут что-то неладно. Может, кто жалобу написал, что, мол, товара такого-то не хватает, растрата какая или еще что. Вот и проверяют…

— А почему без продавца? — удивлялась тетка Тонька.

Харитону стало не по себе. Только теперь он всерьез подумал, что с матерью, верно, случилась большая неприятность. Ведь переучет ведется без нее неспроста…

— Хм!.. — озабоченно поблескивал глазами Евмен. — Возможно, что арестовали ее… В милиции держат… кто знает?

Тетка Тонька не зря считалась мастером всякого рода предсказаний. Она сразу поддержала такое предположение:

— Вот то-то и оно! Я тебе сразу сказала, что виноват во всем дефицит.

— При чем тут дефицит?

— А при том! Получила что-нибудь ходовое, увидела, что нет переправы, ну и подалась в чужие села. Продала иль не продала, заработала или нет, а глядишь, где-нибудь и влипла. Люди теперь такие, донесут сразу. Вот и могли прикрыть…

Харитон сразу представил себе подобную ситуацию, и внутри у него похолодело. Он с надеждой посматривал на дядьку Евмена, ожидая, что тот решительно отвергнет подобное предположение. Дядька Евмен и впрямь рассмеялся от таких слов:

— Вот уж выдумала! Чего это она вдруг станет возиться с каким-то там дефицитом? Ошибка тут какая-то. Скоро вернется, все и выяснится. А пока что корми детей, из школы прибежали, небось проголодались…

После обеда ребята дружно выполнили все заданное на дом. За работой Харитон немного рассеялся, стал самим собой, но, когда выбежали во двор, чтобы поиграть в лесу, тревога снова подступила к сердцу. Затосковал без мамы, подумал: наверное, теперь-то уж вернулась, не могла же она чужим людям позволить хозяйничать в лавке. И Харитон заспешил домой. Яриська не отговаривала, только посматривала на него сочувственно. Видать, ей не хотелось оставаться одной, а Митько был не очень подходящим собеседником.

— До завтра, — произнес Харитон, прощаясь.

— До завтра, — ответила Яриська, желая, чтобы это завтра наступило уже сегодня.

На следующий день Харитон не явился в школу. Как ни оберегали его односельчане, ужасная весть дошла и до него. Известие о гибели матери принесла районная газета, которую выписывала мама, а почтальон аккуратно опускал в почтовый ящик, сколоченный Харитоном.

Утром, как всегда, Харитон спешил в школу и уже было прошел мимо ящика, но, подумав, что в нем может оказаться письмо, открыл дверцу. Вынул газету. Развернул ее. В глаза бросилась собственная фамилия в черной рамке. Райпотребсоюз с прискорбием извещал о трагической гибели одного из лучших работников торговой сети района Галины Харитоновны Колумбас и выражал семье (то есть ему, Харитону) свое глубочайшее соболезнование…

Газета выпала из рук Харитона, что-то острое перехватило горло, он задохнулся — не хватало воздуха. Бросив портфель возле почтового ящика, Харитон добрался до завалинки, обессиленно сел на сырую землю, обхватил обеими руками голову. Ничего не мог сообразить, не хотел верить в то, о чем черным по белому писалось в газете… В голове стучало, кровь пульсировала в висках. Харитону вдруг захотелось спать. Поскорее добраться до кровати, лечь и заснуть! Непременно заснуть, иначе с ним случится что-то непоправимое! Ему почему-то казалось, что засни он, и все само собой уляжется, все станет на свои места. Мама вернется, должна вернуться как раз тогда, когда он начнет засыпать. Представилось, что он уже стелет постель, чувствует приятный запах чистого белья — мать так старательно стирала его, гладила, складывала в холодном чулане, и, когда приносила в дом, белье пахло зимою и снегом. Прохладная простыня касалась подбородка, к