нее. Он опомнился только, когда она перестала быть видима. Приказчик доложил, что теперь домолачивают слежавшиеся и что от этого дольше и выхода меньше. Евгений подошел к барабану, изредка стучавшему при пропуске плохо распластанных снопов, и спросил приказчика, много ли таких слежавшихся снопов.
– Возов пять будет.
– Так вот что… – начал Евгений и не договорил. Она подошла вплоть к барабану, из-под него выгребая колос, и обожгла его своим смеющимся взглядом.
Взгляд этот говорил о веселой, беззаботной любви между ними, о том, что она знает, что он желает ее, что он приходил к ее сараю, и что она, как всегда, готова жить и веселиться с ним, не думая ни о каких условиях и последствиях. Евгений почувствовал себя в ее власти, но не хотел сдаваться.
Он вспомнил свою молитву и попытался повторить ее. Он стал про себя говорить ее, но тотчас же почувствовал, что это было бесполезно.
Одна мысль теперь поглотила его всего: как незаметно от других назначить ей свидание?
– Если нынче кончим, прикажете начинать новый скирд или уж до завтрова? – спросил приказчик.
– Да, да, – отвечал Евгений, невольно направляясь за нею к вороху, к которому она с другой бабой пригребала колос.
«Да неужели я не могу овладеть собой? – говорил он себе. – Неужели я погиб? Господи! Да нет никакого бога. Есть дьявол. И это она. Он овладел мной. А я не хочу, не хочу. Дьявол, да, дьявол».
Он подошел вплоть к ней, вынул из кармана револьвер и раз, два, три раза выстрелил ей в спину. Она побежала и упала на ворох.
– Батюшки! родимые! что ж это? – кричали бабы.
– Нет, я не нечаянно. Я нарочно убил ее, – закричал Евгений. – Посылайте за становым.
Он пришел домой и, ничего не сказав жене, вошел в свой кабинет и заперся.
– Не ходи ко мне, – кричал он жене через дверь, – узнаешь все.
Через час он позвонил и у пришедшего лакея спросил:
– Поди узнай, жива ли Степанида.
Лакей уж знал все и сказал, что померла с час назад.
– Ну и прекрасно. Теперь оставь меня. Когда приедет становой или следователь, скажи.
Становой и следователь приехали на другое утро, и Евгений, простившись с женой и ребенком, был отвезен в острог.
Его судили. Это были первые времена суда присяжных. И его признали временно душевнобольным и приговорили только к церковному покаянию.
Он пробыл в остроге девять месяцев и в монастыре месяц.
Он начал пить еще в остроге, продолжал в монастыре и вернулся домой расслабленным, невменяемым алкоголиком.
Варвара Алексеевна уверяла, что она всегда предсказывала это. Это было видно, когда он спорил. Лиза и Марья Павловна обе никак не могли понять, отчего это случилось, и все-таки не верили тому, что говорили доктора, что он был душевнобольной, психопат. Они не могли никак согласиться с этим, потому что знали, что он был более здравомыслящий, чем сотни людей, которых они знали.
И действительно, если Евгений Иртенев был душевнобольной тогда, когда он совершил свое преступление, то все люди такие же душевнобольные, самые же душевнобольные – это несомненно те, которые в других людях видят признаки сумасшествия, которых в себе не видят.
Notes
1
До свидания (от франц. au revoir).
2
Довольно (от франц. assez).
3
мой дорогой (от франц. mon cher).
4
«Меланхолию в тоне Ге-дур!» (франц.)
5
«Моль, це-моль!» (франц.)
6
Ансамблях (франц.).
7
Пусть облака окутывают солнце, оно всё же остается вечно сияющим (нем.).
8
И я жил и наслаждался (нем.).
9
Вальс Иоганна Штрауса, имевший особый успех во время гастролей композитора в Петербурге в конце 1856 г.
10
Ю. Шульгоф (1825–1898) – немецкий пианист и композитор, известный своими переложениями для фортепьяно музыки Моцарта, Бетховена, Гайдна.
11
в ракурсе (франц.).
12
Лучшее – враг хорошего (франц.).
13
Афабельность – приветливость, благосклонность.
14
Желаю успеха, друг мой (франц.).
15
Я люблю вас (франц.).
16
…с своими седоками, чемоданами и важами… – Важи – кожаные или деревянные плоские сундуки, устанавливаемые наверху или сзади кареты.
17
…что-то завернутым в епитрахили. – Епитрахиль – часть облачения священника, надеваемая на шею под ризою.
18
«Сокроешь лицо твое – смущаются…» – Толстой приводит здесь три неполных стиха из Псалтыря (гл. 103, ст. 29, 30, 31).
19
Вот и голубец будет. – Могильный памятник срубом, с крышей, домиком или крест с кровелькой.
20
…намедни вагу сломал… – Вагой называли шест для подъема и смазки повозок, а также деревянную деталь упряжи.
21
Я недавно видел, как лорд Пальмерстон… – Пальмерстон (1784–1865) – английский государственный деятель. С 1855 г. до самой смерти с небольшим перерывом занимал пост премьер-министра. Толстой в конце февраля 1861 г. присутствовал на заседании палаты общин и слушал его речь.
22
Wage du zu irren und zu träumen! – Строка стихотворения Ф. Шиллера «Тэкла».
23
…как показывающий альбиноску или Юлию Пастрану… – Альбиносы – люди, лишенные пигментации, вследствие чего их кожа, волосы и глаза не имеют обычной окраски. Юлия Пастрана, «бородатая женщина», как и альбиноски, демонстрировалась перед публикой.
24
Еще (франц.).
25
Альфонс Карр (франц.).
26
Дорогая (франц.).
27
Как у Николая I (франц.).
28
Я очень рад был бы отпустить эту бедную девочку, но вы понимаете – долг (франц.).
29
Это очень мило с ее стороны (франц.).
30
Пригласите его. Он может проповедовать в соборе (франц.).
31
Он становился все более и более агрессивным (франц.).
32
Холстомер. – Первоначально повесть называлась «Хлыстомер»; позже (в 1885 году) Толстой меняет название, узнав, что прозвище Холстомер связано с выражением «холсты мерить», означая такие качества лошади,
