Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77

Бессмертие?

Звучит заманчиво. Но не самое ли это страшное проклятие из всех? Мой наставниксарацин любил повторять, что нет ни одного существа, способного пережить ночь. С утра мы уже другие, а за несколько лет успеваем измениться до неузнаваемости…

Каждое утро все, чем мы были прежде, превращается в тонкую ниточку памяти. И любой император, любой папа, любой грозный владыка, если разобраться, есть просто вытаращенный на мир глаз, подвешенный на этой ниточке… Что же тогда бессмертие, как не долгая память о содеянном? Может, праведнику она и в радость, а людям нашего склада такого лучше избегать.

С телесной точки зрения бессмертие казалось вполне достижимым через своевременную смену масок – но излечить этим лекарством томление своего духа я не мог.

Обязанности веронского властителя и связанный с их отправлением ежедневный разврат делали меня мрачным и пустым. Я отдыхал душой только в Приюте Согрешивших и Кающихся, обучая молодежь алхимии.

Юношество – это как бы мы сами, еще не погрузившиеся в смерть. Конечно, все существа, имеющие тело, бредут в ее хладные воды – но одни стоят в них по щиколотку, другие по колено, третьи по горло. И когда стоишь в смерти по щиколотку, часто кажется, что и впрямь ходишь по воде.

Любой властитель, однако, знает – стоящие в смерти по щиколотку часто умирают раньше тех, кто вроде бы ушел в нее по плечи… Подобное примиряет с человеческим уделом, поэтому пожилые князья любят посылать в бой юных героев.

Быстрые и цепкие умы. Блестящие глаза, смешные вопросы, грубые непристойности, от которых покатывалась вся аудитория… В молодом веселом обществе я оживал и начинал шутить. Иногда я даже играл своим ученикам на лютне – ту самую мелодию из моего детства.

Мне хотелось передать молодым алхимикам что-то полезное, какую-то хорошую и надежную житейскую мудрость на все времена, но я сразу вспоминал о дате очередной трансмутации, и настроение портилось. Приходилось признать – и тут в моей жизни тупик.

В общем, ни бессмертия, ни вечной юности, ни богатства, ни власти над другими я не хотел – хотя бы потому, что эти радости (пусть даже фальшивое их отражение) были доступны мне и так. Менять на них душу не стоило.

Следовало поговорить с духом-покровителем – он мог дать мудрый совет. Но я медлил, полагая, что в таком важном деле надо до последней возможности полагаться на свое сердце.

Беда в том, что оно молчало.

За время раздумий со мной случилось несколько припадков падучей – и каждый раз я успевал прожить целую небольшую жизнь.

Крутя педали на морозном воздухе Чистилища, я вглядывался в собственную душу и приобретал странный опыт, не похожий ни на что земное… Полностью вспомнить загробную мудрость после пробуждения я не мог. Дух мой, однако, делался от этих упражнений спокойным и бесстрастным.

Последний из моих припадков оказался самым чудесным. В Вероне он был коротким – слуги почти сразу привели меня в чувство. В Чистилище же прошло целых три дня. Два я крутил педали на морозе. На третий день бородатый муж принес мне новую книгу и сказал, что теперь я готов узреть окончательную мудрость.

Я прочел этот кодекс в обычном месте под лампой, где божественное слово почему-то особенно отзывалось в сердце – и запомнил его гораздо лучше. Возможно, оттого, что он оказался совсем коротким. Смысл его был неожиданным, но доступным повседневному рассудку. Мне удалось восстановить по памяти почти все, кроме нескольких темных слов и странных имен.

Вот что я вынес из Чистилища.

КНИГА ВАСИ АТЛЕТА

О крути, кручине, мастерстве Вольнобега и тайне бессмертия.

1. Я, Вася Атлет, сидел на Приморской крытой при цезаре Судоплатонове, а как того вальнули, пыхтел под Мощнопожатным. За то время сменились у нас петухи Гитлер, Крикан, Шпыр, Коготь Пятый и Хвостокол. Был у меня червонец за езду на телеге в пьяном виде, да кума накинула еще семь за лошадь-нечиповку. Судили так: у нас тут Семнадцатая Приморская, вот и у тебя пусть столько же будет.

Весь срок я совершенствовал свою круть по Аффидавиту.

Сейчас вижу, что наставление это духоподъемное, но обычному уму не очень внятное. Оно учит, как уйти в Вольнобег после смерти и вдохновляет на высокие мысли.

Я же постиг, как освоить Вольнобег при жизни – и пишу это поучение для простых и светлых душ. Читай его после Аффидавита, но не сразу, а когда притрешься к раме и поймешь тщету и злобу мира.

2. Умный крутила делит кручение на дольнее и горнее.

Дольнее кручение – это кручение мирское. Так крутят лохи. Это значит, что вертишь ногами на автомате, а умом пребываешь в другом месте и размышляешь, как тебя развели по беспределу и кинули.

3. Если поначалу не можешь иначе, склоняй мысли так: по беспределу нас кинули не тогда, когда посадили на раму, а в тот день, когда мы здесь родились.

Не крутить я не могу, потому что уже сижу на раме. Все, кто в блатном отказе, будут чалиться на ветрянке пока не выйдут на крутилово и не открутят свое. Петухи заодно с кумой, и верить никому нельзя. Жизнь наша в том, чтобы сперва крутить, а потом подохнуть.

4. Крутя и размышляя так день и ночь, поймешь тщету поползновений и испытаешь великую печаль. От нее только сможешь перейти к кручению горнему. Ибо сердце и дух надобно прокалить на огне страдания.

5. Горнее, или умное кручение – это когда крутишь сначала от головы к ногам, а потом от ног к голове. Сперва практикуй так: как вверху, так и внизу. Затем так: как внизу, так и вверху.

Поясню за это подробно.

6. Как крутить от головы к ногам.

Сначала специально опускаешь ум в ноги. Это значит – тщательно отслеживаешь движения ступней. За опору можно взять любую ногу или сразу обе.

Сперва отмечаешь поворот за поворотом. Потом в каждом повороте различаешь два такта – вниз и вверх. Затем четыре такта – вперед, вниз, назад и вверх.

Некоторые делят четвертинку еще надвое, и так насколько хватает различающей силы. Но для успеха практики довольно четырех тактов.

7. Теперь ты крутишь не только ногами, но и

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77