— Чёрт бы тебя побрал, паренёк. Чёрт бы тебя побрал… С тобой всё в порядке? Он тебя нигде не порезал?

— Нет… нет, сэр.

— Чёрт возьми, никогда не слушай меня, когда я в таком состоянии. У меня бывают приступы. Это виски. Оно на меня накатывает. Чёрт, мальчик, ты цел? Не надо было тебе убегать.

— Я подумал, это лучше, чем получить книгой по голове.

— Ох, Господи. Черт возьми, паренёк.

— А Бубба Джо?

— Крепкий был сукин сын.

— Но не для вас.

— Джиу-джитсу, паренёк.

— Что?

— Не бери в голову, сынок. Он мертв… Чёрт возьми, а пёс у тебя — что надо. Он и на ступеньку без кряхтения не залезет, а ты видел, как он вцепился в этого Буббу Джо? Видел?

— Да, сэр.

— Вот это пёс! Ни за что не расставайся с ним.

— Я и не собирался.

— Это настоящий пёс, мальчик. Ростом не вышел, но боец. Яйца… будь здоров…Черт. Дай-ка подумать. Прямо сейчас нам надо избавиться от Буббы Джо. Ручей подойдёт. Никто не станет его искать. Обнаружат — никто и не расстроится. Знаешь что? Стой, где стоишь.

Бастер подхватил Буббу Джо, поволок прочь. Вдалеке я услышал всплеск. Бастер вернулся.

— Думаю, вода его унесёт, — сказал Бастер. — Течение сейчас сильное… Ты не должен ничего говорить. Ни слова. Может, я ошибаюсь, и его кто-то будет искать. Ты меня понимаешь? Молчи.

— Да, сэр. Буду молчать.

Бастер согнулся и его начало рвать. Это продолжалось несколько минут. Я был рад, что льёт дождь, иначе запах был бы невыносимым.

— Вам плохо? — спросил я.

— Перепил, — ответил он. — Пойдём. Вернёмся в дом, высушим тебя. И сварим мне кофе. Чёрт возьми, паренёк. Я не хотел выгонять тебя под дождь.

— Ещё как хотели.

— Это всё приступ. Ты же понимаешь, да? Я сразу понял, что натворил, и что не должен был так делать. Но ты уже убежал. Не виню тебя. Решил пойти за тобой… Видел, как твой пёс на него набросился? Ну и пёс у тебя, паренёк. Ты же понимаешь, что такое приступ? Понимаешь?

Моя сестра, конечно, бывала не в себе временами, и отец тоже, но у них не было ничего подобного. Оглядываясь назад, я понимаю, что перепады настроения Бастера, вероятно, были вызваны каким-то химическим дисбалансом вызванным алкоголем, но в тот момент я мог думать только то, что тогда думали многие южане о своём странном друге или родственнике: «Такая у него натура».

Когда мы вернулись к Бастеру, он впустил Нуба вместе с нами и велел мне снять промокшую одежду. Завернул меня в одеяло, потом я сидел на стуле и смотрел, как он разжигал свою старую печь — подкладывал туда поленья и обрывки бумаги. Когда огонь разгорелся так, что, казалось, мог расплавить серебро, он усадил меня у открытой дверцы печки, рядом с моей одеждой, которую он встряхнул и развесил на спинке стула. Я сидел, дрожа не только от холода, но и от страха. Мысли вертелись вокруг того, что чуть не случилось со мной — и что случилось с Буббой Джо. Сидя там в мокром нижнем белье, я чувствовал себя беззащитным и смущённым.

— Вы уверены, что он мёртв? — спросил я.

— О, да, Стэн, он мертв. Я узнаю смерть, когда вижу её. Я видел её не раз.

— Может, нам стоит сообщить в полицию? Это была самооборона.

— Не угадать, как поведёт себя закон, когда убийство совершил цветной. Даже если цветной убил цветного. Не угадать, так что мы никому ничего не скажем. Правда?

— Нет, сэр. Вы спасли мне жизнь, Бастер.

— Не пришлось бы этого делать, если бы я не повёл себя как осел.

— Он, должно быть, следил за мной от самого дома. Он наблюдал за нашим домом из-за Рози Мэй. Я видела его прошлой ночью. Мы с сестрой и другом тайком выскользнули из дома, чтобы поискать привидение Маргрет, и мы видели его — вроде как свет, — а потом увидели Буббу Джо. Он погнался за нами. Но мы оторвались, перебежав перед поездом и оставив его на другой стороне.

— Ты знал, что он где-то рядом?

— Да, сэр.

— Но всё равно пришёл сюда — сказать мне про работу?

— Да, сэр.

— Дурачок ты.

Я опустил голову. Несколько мгновений прошло в тишине. Потом Бастер, уже другим тоном, оживившись, произнёс:

— Тот свет на железной дороге. Я его видел. Это не привидение, паренёк.

— Тогда что это?

— Не знаю. Однажды я видел похожие огни в Марфе, в Техасе. Но что бы это ни было, это не привидение. Какой‑то газ или что‑то в этом роде. Чёрт, я не знаю. Но это точно не привидение.

- Вы убили его, Бастер. Он мертв.

— Ага. Он точно мёртв. Со временем он добрался бы до Рози или до кого‑то из вас — кроме, может, твоего отца. Твой отец — чертовски крепкий мужик.

— Я никогда раньше не слышал, чтобы вы говорили о нем что-нибудь хорошее.

— Но ты и не слышал, чтобы я говорил о нем что-нибудь плохое.

— Нет.

— Слушай. Я вижу его таким, какой он есть. Он хороший отец. Я таким никогда не был. Он о тебе заботится. Он крут, и в городе это все знают. И в белой части, и тут, у нас, у цветных. Твоего отца знают, паренёк.

— Как?

— Люди чувствуют. Не могу объяснить как. По тому, как он себя держит. Хотя, конечно, не думаю, что он особо жалует цветных.

— Не знаю. Он помог Рози Мэй. И всё ещё помогает. Он говорит иногда вещи, которые звучат плохо, но поступает в общем-то правильно.

— Полагаю, ты прав. Он тебя точно нигде не порезал, нет?

— Нет. Он как будто изучал меня. Как будто хотел, чтобы это подольше продлилось.

— Это в его стиле. Как-то раз он у старой лесопилки дрался на ножах, и не спешил прикончить того ниггера. Исколол его всего, ударил ножом, наверное, раз пятьдесят, почти убил, сам получил немало, но ему было плевать. Был уверен, что может закончить бой в любой момент.

— А вас он не смог одолеть.

— Я застал его врасплох, да и парочку японских фокусов припас. Научили ребята,