– Да. Кроме того, нам нельзя останавливаться в расследовании; и, думаю, я знаю, с чего начну. Пока ты занимаешься уборкой, – добавила Сирена снисходительно.

– Не беспокойся, я оставлю довольно грязи для тебя, когда придет твой черед через неделю.

Сирена состроила гримасу и ушла обратно в комнату, чтобы сменить трико и футболку на джинсы и бирюзовую кофту. Париж снова являл свою худшую сторону: лило как из ведра.

Направляясь к двери, Сирена влезла в свои невысокие сапожки и дождевик.

– Я отправляюсь с визитом к госпоже Бернард, – сказала она Улиссу, перекрикивая пылесос.

В дверном проеме показалась его рыжая шевелюра.

– Ты что? Ты хочешь обратно в катакомбы?

– Конечно. Рано или поздно мы точно там очутимся. И что? Никто мне ничего не сделает.

– Хочешь сказать, кроме тех тварей, что живут там и теперь уж наверняка свирепствуют? – возразил Улисс.

Сирена, распахнув куртку, продемонстрировала целый арсенал.

– Ну, если уж владения госпожи Бернард более небезопасны, то мы проиграли; тогда я возьму для нас билеты на другой конец света.

Протесты Улисса иссякли, и он вновь исчез в гостиной.

Сирена спускалась по лестнице беспечнее, чем ей казалось. Нога все еще ныла; впрочем, за два дня рана действительно хорошо затянулась: да здравствуют рунные чары и целебные отвары – хоть Сирена и не выносила этой водянистой бурды.

Шагая по Парижу, она старалась не думать о катакомбах. В конце концов, там не случилось ничего дурного. Так, несколько мгновений клаустрофобии…

Но лишь до тех пор, пока она не узнала о той невероятной мощи, что дремала там, внизу.

Когда Сирена достигла нужной станции, ее шаг стал все замедляться, покуда она не оказалась на нужной улице. Здесь было заметно безлюднее и спокойнее, чем в ночь вечеринки. Лишь две фигуры шли навстречу Сирене. У одной на лице виднелась шерсть – это было заметно даже под капюшоном. Они кивнули Сирене.

Помедлив, она вступила в проход. Теперь не грохотала музыка, свет был яснее, не такой… мистический, что ли.

Сирена прошла по коридору и вскоре достигла обширного зала, где проходила вечеринка. Здесь было убрано и почти пусто, лишь у одной из стен возвышалось каменное изваяние Женевьевы. Сирена бездумно подошла к нему; ее взор упал на место, где тогда был проход, ведший в другие залы.

Проход исчез.

Сглотнув, Сирена убрала руки в карманы, чтобы унять дрожь.

«Спокойнее, Сирена! – мысленно прикрикнула она. – Будто ты ожидала чего-то другого».

Она продолжила путь, пока не оказалась прямо перед статуей. Кто-то очень постарался, это Сирена поняла. В детстве она часто бывала в Национальном археологическом музее Неаполя, бродя там меж древних статуй, многие из которых были найдены в Помпеях. Они очень впечатлили ее – особенно изваяния божеств: отдельные были сработаны столь детально, что можно было видеть складки одежд.

Изваяние Женевьевы вовсе не было столь утонченным, но определенно являло талант и любовь скульптора. Эта Женевьева была облачена в незатейливое платье и плащ с откинутым капюшоном. Взгляду открывалось округлое улыбающееся лицо; на Сирену смотрели большие лучистые глаза. Удивительно сильные руки – будто святая привыкла к тяжкому труду – Женевьева сложила на животе.

– Сирена Лючия Токко, n'est-ce pas[6]? – раздался низкий, глухой голос. Сирена обернулась.

Перед ней стояла госпожа Бернард, почти небрежно одетая в джинсы и блузку. На лице отражалось веселье, но глаза смотрели внимательно.

– Oui, – ответила Сирена, – у вас хорошая память, госпожа Бернард.

– Зови меня Камиллой, – отозвалась чародейка.

Сирена не знала, точно ли она хочет быть с этой дамой на «ты», но отказать, не нарушив приличий, было нельзя.

– Хорошо. Благодарю.

– И у меня хорошая память, ну а ты носишь имя святой покровительницы. Святая Луция, да? В Италии ее чтят?

– Верно, – ответила Сирена, едва не закатив глаза. Родители, давая ей это имя, питали большие надежды.

Но они были крайне разочарованы.

Камилла понимающе кивнула.

– Имя – всегда бремя. В последний твой визит ты тоже выказала интерес к статуе. Тебе известна история Женевьевы?

Сирена покачала головой. Она знала лишь то, что тогда быстро нашла в интернете – и там не было ничего о связи святой с волшебством. На первый взгляд она была совершенно обычной человеческой женщиной, не имевшей ничего общего с магическим миром.

Как и та, другая, Женевьева, которой Сирена не знала и с которой, однако, видимо, была как-то связана.

– Хочешь послушать? – спросила Камилла и улыбнулась, будто зная, о чем думает Сирена.

– Конечно. – Она пришла не за этим, но рассказ мог оказаться полезным.

– Она жила спустя несколько столетий после Христа, и жизнь ее была вполне обычной. Его рассказывать нужды нет, – начала Камилла, глядя на статую. – Тогда случилось нечто… нечто вроде катастрофы. Детали до нас не дошли; полагаю, они были сокрыты нарочно. Это был отзвук чего-то, что случилось много раньше: однажды побежденное зло вернулось. Магическому сообществу Европы пришлось сражаться – и об этом узнали отдельные непосвященные. Среди них была и Женевьева. Она заботилась о благополучии людей, не владевших магией; она убедила членов тогдашнего Круга сделать все, что в их власти, для защиты обывателей – и ее выступление, видимо, впечатлило их, поскольку они согласились. Женевьева, напротив, поклялась вступиться за магическое сообщество и защищать его от светской власти. Обе стороны исполнили свой обет. Говорят также, что сильная воля Женевьевы якобы поспособствовала предотвращению угрозы магическому миру… Но больше нам ничего неизвестно.

По коже Сирены пробежали мурашки. Эта история на что-то намекала.

– Конечно, эти события обросли ворохом легенд и преданий, – продолжала Камилла, касаясь пальцами морщинистых рук изваяния. – Но то, что я рассказала, мы знаем достоверно.

– А ее род продолжился? – спросила Сирена. – Я имею в виду… Я знаю, что и сейчас еще живут потомки магических покровителей Неаполя. Их высоко чтят.

Камилла пожала плечами.

– Говорят, она погибла в юности. Конечно, причислить к лику святых могут лишь такую женщину, что отвечает некоторым светским представлениям о чистоте. Но, может, дети и были.

При насмешливом тоне Камиллы Сирена улыбнулась. Камилла не была злой – пусть даже интуиция подсказывала, что полностью доверять ей не следует. Она противопоставила себя парижскому Кругу, поскольку преследовала собственные интересы; этого достаточно, чтобы соблюдать осторожность.

– Спасибо. За рассказ.

– Пожалуйста. Но ты ведь пришла не за ним, правда?

Сирена помедлила.

– Не знаю, честно говоря. Сейчас в Париже происходят очень странные вещи. Я хотела просто побродить по городу.

Камилла посмотрела на нее столь пристально, что Сирене захотелось отвести взгляд. Но она выдержала.

– В таком