Катя плакала навзрыд и молила Артёма и Бога открыть чёртов люк, Ритка перестала визжать и в ужасе тряслась, мёртвой хваткой вцепившись в железную лестницу холодными побелевшими пальцами.

Неожиданно для себя Артём вдруг заметил местами проржавевшую дверцу на стене рядом с лестницей. Дверца была небольшой, десятки раз крашенной и всё равно облупившейся, толстый чёрный засов держался на честном слове. Было заметно, что им давно никто не пользовался.

Разозлённый на собственное бессилие, Артём ударил по хлипкому засову что было сил, и тот поддался. Артём распахнул дверцу и увидел за ней черноту и густые клубы свалявшейся пыли. Размер открывшегося пространства оказался сантиметров шестьдесят в высоту, что вполне позволяло туда влезть.

В нерешительности Артём замер. Он не знал, что это за туннель и куда он ведёт. Зажав в зубах фонарик, он посветил вперёд, но луч потонул во мраке – лаз тянулся далеко.

– Сюда! Лезьте ко мне! Быстрее! Тут туннель! – крикнул Артём, и содрогавшаяся от холода и истерики Ритка ринулась наверх.

Катя полезла вслед за сестрой, и когда та при помощи Артёма уже забралась вовнутрь, вдруг… сорвалась: грузный намокший рюкзак утянул девушку вниз. Волны грязи и сора мгновенно проглотили очередную свою жертву.

– Катя!!! – заорал Артём ей вслед. – Катя!!!

Первым его желанием было броситься за ней, но пронёсшийся внизу ворох мусора и острых веток остановил парня. Было очевидно, что помочь Кате уже нельзя.

– Катя! Катя! Катя! – как заведённый продолжал кричать Артём, будто это могло спасти девушку. – Катя!

Артёма трясло. Он не мог поверить, что карие, бархатистые глаза, всегда такие спокойные и внимательные, а в последний миг преисполненные ужаса и осознания неотвратимого конца, исчезли навсегда.

– Катя… – взвыл Артём, и только сильная вибрация, чуть не сбросившая его вниз, заставила парня собраться – что-то громоздкое ударилось об лестницу.

Всё ещё не до конца осознавая произошедшее, Артём стянул с себя плащ и полез в туннель, из глубины которого в его мокрое лицо дохнуло сыростью и могильным холодом.

Шум воды оглушал, грохот от проезжавших по люкам машин делал обстановку и вовсе невыносимой. Артёму казалось, что автомобильное полотно находится меньше чем в метре над ним и вот-вот не выдержит веса десятка грузных машин, обрушившись и превратив его в мясную котлету, зажатую в бетонном гамбургере. Темень, давящий шум и представлявшийся бесконечным туннель действовали угнетающе. Голова Артёма невыносимо гудела, с каждым движением им всё больше овладевал невыразимый, цепенящий ужас, первобытные инстинкты полностью вытеснили человеческое сознание.

Мрачные мысли дурманили мозг и воображение кошмарными образами затопленного туннеля: как скоро вода доберётся сюда и законсервирует его здесь навечно? Сколько ещё осталось у него времени? Что если туннель никуда не ведёт и впереди тупик?

Шершавые стены лаза, о которые Артём бился локтями, настойчиво напоминали ему, что сейчас он находится в их душных объятиях, усиливая и без того запредельное чувство страха. Дрожа от холода и пережитого кошмара, Артём продолжал ползти вперёд, цепляясь за грязные выступы не гнущимися от холода пальцами и не обращая внимания на сбитые колени и многочисленные ссадины.

Тускнеющий луч фонарика выхватил тёмно-синюю клеёнку и рюкзак: Ритка, должно быть уползшая уже далеко вперёд, сняла свой защитный костюм и оставила его валяться мятым комком в туннеле.

Артём не знал, сколько прошло времени, прежде чем траншея круто поднялась вверх, из-за чего парню пришлось приложить немало усилий, чтобы извернуться и вскарабкаться выше. Туннель продолжал вести вперёд, а Артём по-прежнему старался блокировать в своём сознании мысли, что движется в никуда.

Постепенно оглушающий грохот позади Артёма стал затихать, туннель устремился вниз, послышались тихие рыдания Ритки.

Ещё никогда в своей жизни Артём так не радовался, что злобный доппельгангер Катьки был рядом. Всхлипывающие звуки придали ему сил, которые к тому моменту почти совсем оставили его.

Фонарик, зажатый в зубах так крепко, что челюсть болела, упёрся лучом в стену, выхватив тёмное пространство у её основания.

– Рита! Рита! – закричал Артём и подполз к краю туннеля. – Рита!

Но Рита не ответила ему, её рыдания лишь стали ещё более жалобными и теперь походили на скулёж раненого животного.

Осветив пространство, открывшееся внизу, и нащупав подобие лестницы или похожие на ступеньки выступы, Артём осторожно спускался вниз.

Луч высветил поржавевшие трубы, покрытые наростом, многие из которых выглядели совсем хлипко: стало очевидно, что их давно вывели из эксплуатации и они десятки лет не встречали людей. Воздух стоял сырой и затхлый. Забившись в угол и обхватив колени руками, Ритка содрогалась от рыданий. Её глаза на пепельно-сером от страха лице смотрели неподвижно, как у незрячего или покойника, слёзы ручьями струились по грязным щекам.

Быстрыми, почти инстинктивными движениями Артём подполз к девушке и обнял её. Ему было важно чувствовать рядом живое существо, пусть даже это была ненавистная ему сестра Кати.

Артём гладил Ритку по голове, твердя, что они живы и всё хорошо, опасность позади, они спаслись, но эти слова он говорил скорее себе, чем ей.

Ритка стала выворачиваться из объятий Артёма. Она пыталась отбиться от него и отползти, но в тот момент Артём просто не мог позволить ей уйти: ему казалось, что, убери он руки, Ритка исчезнет, пропадёт, испарится, и он вновь останется наедине с густой сырой тьмой, совсем один.

Отчаянные порывы Ритки становились всё воинственнее, она визжала, царапалась и выла, не оставляя попыток высвободиться из стальных объятий парня. Жгучая боль пронзила предплечье Артёма: горячие губы приникли к его коже и крепкие зубы зажали плоть.

Артём даже не вскрикнул от неожиданной боли. Вместо этого он схватил Ритку за волосы и грубо швырнул на бетонный пол, навалившись на неё всем своим телом. Удерживая и не давая девушке пошевелиться, он сорвал пуговицу на её промокших шортах и рывком стянул их вместе с трусами.

Ритка кричала и сопротивлялась, но потерявший над собой контроль Артём уже не мог остановиться, он крепко держал худенькую девушку и не обращал никакого внимания на её попытки освободиться, быстро работая бёдрами и буквально вбивая Ритку в пол каждым своим движением, стараясь причинить ей как можно больше боли. Артёма охватила ярость, глаза излучали беспредельную ненависть, а лицо пылало нечеловеческим, звериным возбуждением.

Она должна была почувствовать боль, всю