Когда мы добрались до кинотеатра, к тротуару подъехал клёвый красно-белый «Тандербёрд». Дверь открылась. Из машины вышел высокий мужчина, похожий на кинозвезду. У него были светло-каштановые волосы, довольно длинные и вьющиеся, как у Тимоти, только выглядящие более естественно. Одет он был стильно и дорого. Белый пиджак, светло-коричневые брюки и туфли в тон — бело-бежевые.

Когда он вышел из машины, я увидел, что у него светло-голубые носки и темно-синие часы.

Он обошел машину, открыл пассажирскую дверцу «Тандербёрда», и из нее вышла девушка. У неё были волосы до плеч — пышные, выкрашенные в яркий пероксидный блонд. На ней были узкие золотистые брюки, доходившие до середины икры, белая блузка с кружевным воротничком и босоножки на толстом каблуке, застёгивающимися высоко на щиколотке. Когда она обошла машину спереди и ступила на тротуар, я понял, что она очень юна.

Мужчина взял ее за руку и, миновав нас, направился к кинотеатру. При этом он посмотрел на Кэлли и улыбнулся ей так широко, ярко и дико, словно эта улыбка принадлежала льву.

Проходя мимо билетной кассы, он кивнул женщине внутри, вошел в зал под руку с блондинкой и оглянулся через плечо на Кэлли.

— Держу пари, это он, — сказала Кэлли.

— Ты имеешь в виду Стилвинда?

— Ага. Это его девушка. Та, о которой Тим нам рассказывал. Как ты думаешь, я такая же милая, Стэнли?

— Я думаю, ты такая уродливая, что лимонад тебе придется украсть.

— Очень смешно, Стэнли.

— Мне показалось, Тим сказал, что он ездит на «Корвете».

— Может, он принял «Тандербёрд» за «Корвет». А может, у него есть и то, и другое.

— А может, это не он.

Никогда не сталкиваясь с такими деньгами, я с трудом мог представить, что у кого-то может быть столько, чтобы можно было иметь сразу две шикарные спортивные машины, красивый спортивный пиджак и хорошенькую блондинку.

— Я не понимаю, как он мог сделать то, в чем ты его подозреваешь, — сказала Келли.

— Я ни в чём его не подозреваю, — ответил я, пытаясь следовать тому, чему учил меня Бастер. — Ты делаешь поспешные выводы.

— Я уверена, что подобное приходило тебе в голову.

— Я думаю, это приходило тебе в голову, и теперь, когда ты его видишь, то не можешь в это поверить.

— А что ты думаешь?

— Он не выглядит таким уж чудовищем, правда?

— Да, не выглядит.

Кэлли подошла к билетной кассе. Я остался на месте, но хорошо слышал ее. Она спросила:

— Это был мистер Стилвинд?

Девушка в билетной кассе ответила:

— Да. Вам нужно с ним поговорить?

— Нет. Спасибо.

Она вернулась. Я сказал:

— Я всё слышал.

— Я просто не понимаю, как он мог сделать что-то подобное. Он выглядит очень мило.

— Ты хочешь сказать, что хотела бы встречаться с ним?

— Я такого не говорила.

— Может, этот придурок и был прав. Девушки любят красивые машины и деньги. Как ты думаешь, что бы сказал папа, если бы узнал, что ты хочешь встречаться со взрослым мужчиной?

— Он бы сказал «нет», — ответила Кэлли. — Или избил бы его. Давай на время забудем обо всём этом и пойдем домой, Стэнли. Я совсем вымоталась. Похоже, это одна из тех загадок, что так и останутся без разгадки. Но, по крайней мере, во всём этом есть и один плюс. Ты слышал, что Честер сказал о мыльной воде и тех ужасных вещах. Это укрепит мою позицию.

— Может, тебе не стоит слишком усердствовать?

— Нет уж. Я хочу, чтобы папа поверил мне безоговорочно. А ты, нравится тебе это или нет — мой свидетель.

Мне это не нравилось, но в тот день, когда мы вернулись домой, Кэлли рассказала маме и папе о том, что произошло с Честером, и мне пришлось присутствовать при этом разговоре, чтобы подтвердить ее слова.

Когда она закончила, я увидел, как папа тихо вздохнул. Потом похлопал Кэлли по спине и вышел на улицу.

— Так он… правда поверил мне? — тихо спросила Кэлли у мамы.

— Поверил, — мягко сказала мама. — Думаю, он просто ушёл, чтобы поплакать.

——

— Его внешность ничего не значит, — сказал Бастер. — Ты думаешь, что все люди, совершающие плохие поступки, уродливы? Или выглядят как монстры? Ссутулившись по траве волокут кулаки? А, паренёк? Ты так думаешь?

Была ночь, и мы сидели в будке автокинотеатра, и Бастер крутил фильм, вестерн с Оди Мёрфи[39].

— Я не знаю. Про Буббу Джо[40] говорят, что если он с виду злой — и он таким и окажется.

— Ты прав. Но это не значит, что все, кто выглядит злым, плохие. Сейчас, знаешь, бывает наоборот: тот, кто выглядит милым и добродушным, как Хауди Дуди[41] — вовсе не Хауди Дуди. Понял меня, паренёк?

— Да, сэр.

— Считай это важным уроком. На внешность приятно смотреть, но что под ней… никогда не знаешь наверняка. Как ты думаешь, почему у стольких мужчин возникают проблемы с женщинами? Из-за внешности. Мужчины идут на поводу у внешности, а под этой внешностью может скрываться гарпия. Ты знаешь, кто это такие?

— Нет, сэр.

— Злые крылатые женщины, мучающие людей. Только, насколько я знаю, у обычных женщин отличие одно — крыльев нет.

— Вы много чего знаете, Бастер.

— Я забыл больше, чем большинство людей знает. Послушай-ка, ты действительно интересуешься этим делом об убийстве, да?

— Да, интересуюсь.

— Ну, раз ты так серьёзно настроен, давай я тебе немного помогу в этом деле. Совсем немного. Я не стану вмешиваться по-крупному. Белые будут не в восторге от того, что ниггер разворошит их муравейник.

——

Хотя Бастер и предложил мне свою помощь, он отказался помогать, пока я не избавлюсь от костылей. На это ушла еще пара недель, и первое время после снятия я боялся слишком сильно нагружать ногу. Но через день или два я совсем забыл об этом и даже вновь начал ездить на велосипеде, починенном папой.

Правила гласили, что я не должен был подниматься на холм в район для богатых, и если я собирался ехать по шоссе, то только по траве или тротуару, когда никто не ехал навстречу.

Однажды рано утром я встал, сказав родителям, что собираюсь покататься на велосипеде, и, для разнообразия, оставив Нуба дома, поехал в город, в редакцию газеты, где должен был встретиться