– А была такая куколка.

– Ее друзья умирают, – объясняет Дженнифер. – Не наши. Ведь ты тех двоих убитых детишек даже не знала, так?

– Это не значит, что они для меня никто.

– А она… Что хочу сказать. – Дженнифер словно идет по минному полю. – У нее ведь и своих проблем хватает. Ее мама и папа… сама знаешь.

Лета мигает, стараясь не вспоминать ту ночь.

– Не может быть, чтобы это началось снова. – Она решительно машет головой. – Мы и так столько потеряли. Мне кажется, с Пруфрока достаточно… Не знаю.

– Эдриен, – повторяет Дженнифер, возвращая их в настоящее.

– Пока я ее носила, всякую медицину и хирургию мне запретили. И когда кормила. Поэтому на восстановление уходит столько времени.

Она легонько притрагивается к челюсти, показать, что имеет в виду.

– А-а, вот в чем дело. – Дженнифер почти улыбается. – А я думала, ты деньги копишь. Как соберешь, вот тебе и новая челюсть.

Обе смеются.

– Жаль, что так вышло, – говорит Дженнифер. – Ты этого не заслужила. Я должна была все это остановить. Надо было громче кричать, тогда бы услышали.

– Ну, я не одна пострадавшая. – Лета касается левой руки Дженнифер. Поворачивает ее, ищет следы зубов на пальцах, но видит только узловатую линию шрама на запястье – еще одна важная для них тема.

Дженнифер закрывает шрам закатанной манжетой куртки и дает Лете левую руку. Указательный, средний и безымянный пальцы буквально изгрызены между костяшками и первыми фалангами.

– Полностью не раскрываются, – говорит Дженнифер, показывая их нынешние возможности. – А красить ногти черным уже не надо.

– Зато ты можешь есть твердую пищу, – с усмешкой говорит Лета.

– То-то я и гляжу, ты стройнее, чем в школе. – Дженнифер почти улыбается в ответ. – Сначала подумала, йогой решила заняться.

– В Пруфроке?

– Ну да. Забыла, где мы находимся.

– Тут теперь открыли видеосалон. – Лета подбородком показывает на Главную улицу. – Прямо рядом с «Дотс».

– Я думала, видео пришел конец.

– Старшеклассники этим занимаются, – объясняет Лета. – Небольшой бизнес-проект.

– Они ничего не слышали о вечеринках у костра? – спрашивает Дженнифер с озорной улыбкой.

– Когда я была на такой в последний раз… – Лета останавливается, потому что не хочет вспоминать, как наткнулась в озере на утопленника.

– Я тоже там была.

Лета внимательно смотрит на нее, листает свой альбом памяти, но на той вечеринке Дженнифер не находит.

– Я наблюдала из-за деревьев, – объясняет та.

Лета понимающе кивает:

– Как думаешь, у нас с тобой отношения наладятся?

Дженнифер, не глядя на Лету, пожимает плечами.

– Давай с этого и начнем, – предлагает Лета.

– С чего?

– Будешь тетя Дженнифер, – говорит Лета, и Дженнифер даже отворачивается от этой мысли, но Лета все равно видит ее лицо – отражение в окне. Подбородок Дженнифер дергается, потом еще раз, губы крепко сжаты. – Приходи когда хочешь, – продолжает Лета, наполняя кабину словами, чтобы не обидеть Дженнифер. – Доктор… – Лета вздыхает, потом говорит: – …доктор Эдриен…

– Не док Уилсон? – быстро реагирует Дженнифер, уже готовая к бою, уже тетя, которой она обязательно станет, Лета в этом не сомневается.

Лета качает головой:

– Доктор Мортон. Уилсон ушел на пенсию. Но Мортон говорит: как бы у Эдриен не было проблем с речью. Ведь в основном она слышит меня, а я… сама знаешь, как я говорю.

– Вполне нормально, – убеждает ее Дженнифер.

– Спасибо. Но я же сама слышу. Если бы Эдриен слышала и другой женский голос, это… пошло бы ей на пользу.

– Я, кроме ужастиков, ничего рассказать не могу.

– Вот и хорошо, – говорит Лета. – Пусть растет крутой, как ты. В смысле, сильной. С бойцовскими качествами.

– Придется ей бранные слова освоить. – Дженнифер подмигивает Лете.

– А вот хрен тебе в дышло, – выпаливает Лета не задумываясь и гордо откидывается назад.

– Вот и я про это, – говорит Дженнифер.

– Я же как надо?

– Дело не в том, как надо, а какие у тебя при этом глаза. А твои глаза… Ты какая была, такая и есть. Не обижайся.

– Короче, придется приглашать тебя.

– Вы хоть мебель поменяли? А то там были сплошь призы за победы в боулинге.

– Господи.

– Вот, уже лучше. По глазам вижу.

– Да, теперь все по-другому, – говорит Лета о своей домашней обстановке. – Тысяча девятьсот восемьдесят четвертым годом уже не пахнет.

– Может, тебе весь город переделать? – с усмешкой спрашивает Дженнифер. – Восемьдесят четвертый был бы даже неплохим вариантом. По сравнению с… шестьдесят пятым?

Она протягивает руку навстречу заваленному снегом Пруфроку.

– Диковинное место, правда? – Лета наклоняется над рулем и разглядывает город. – В смысле, понимаю, что здесь увидел мистер Сэмюэлс.

– То же самое, что увидел Колумб со своего судна.

Лета поворачивается к ней за объяснением.

– Что-то, что ему не принадлежало, – сразу уточняет Дженнифер.

– Может, поэтому все происходит снова? – предполагает Лета, и по ее правой щеке катится предательская слеза, которую не скроешь.

– Мистер Холмс, – говорит тогда Дженнифер и делает паузу, чтобы это священное имя прозвучало с должным значением. – Зачем он давал нам один и тот же тест дважды? Помнишь?

Лета закрывает глаза, и перед ее взором возникает мистер Холмс на уроке истории, он забирает тесты сначала у одного, потом у другого, вместо того чтобы позволить ученикам возможность сдать работы самим.

– Потому что, – выпаливает Лета, бормоча, – потому что с первого раза мы не ответили?

Дженнифер кивает: вполне возможно.

– «Без памяти нет возмездия», – цитирует Лета ровным голосом, будто одержимая.

– Это мистер Холмс? – спрашивает Дженнифер негромко.

– «Попкорн», – поправляет Лета, словно извиняясь. Потом, чуть тише, но добавить нужно: – Девяносто первый.

– И кто теперь прячется в видеопрокате?

– Улыбка помогает нам жить, – говорит Лета, и раздается щелчок: это она либо открыла, либо закрыла дверцу машины, зацепив кнопку локтем. – Хохот и добрая усмешка.

– Всегда держала тебя за знатока Библии. – Дженнифер слегка ухмыляется. – Это из Псалмов?

– Ты серьезно?

– Что?

– «Изгоняющий дьявола, часть 3». – Лета снова готова пустить слезу: неужели Дженнифер и про это забыла? Но прежде чем она успевает сгладить неловкость, распахивается задняя пассажирская дверца, в кабину влетает снег, и Лета вздрагивает всем телом.

– Помяни дьявола, вот и он, – говорит Дженнифер, глядя в боковое зеркало.

– Ой, извините. – На заднее сиденье, захлопнув за собой дверцу, садится Баннер.

– Ты нарочно! – восклицает Лета.

Баннер подкидывает ключи – показать, как он открыл дверцу.

К этим блестящим и звенящим ключам тянется детская ручка.

В тысячный раз он позволяет Эдриен их забрать, потом опускает голову и упирается в ее лоб. Она, как положено детям, хихикает.

– Протри их, – говорит Лета, передавая салфетку.

Баннер берет салфетку и, не отнимая ключи у Эдриен, вытирает их, как