Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72

— Да, возможно, вы правы, — процедил сквозь зубы Разин. — Черт, не хочется писать объясниловки и таскаться по судам. Жалко времени и вообще…

— Давайте сделаем так. Я завтра заскочу в ресторан, чтобы уточнить расходы, слишком уж они задирают. А потом заеду в то самое отделение милиции, поговорю с начальством. Может быть, получится все решить без суда, административными мерами. Ну, скажем, милиция выпишет штраф. Реальный, не астрономический, — и на том остановка.

Он подумал, что надо поговорить с директором кабака Суворовым, чтобы уменьшил свои претензии. Между прочим, госбезопасность может взять Суворова двумя пальцами за шкирку, а потом, с помощью милиции и ОБХСС, устроит ревизию в кабаке, вскроет хищения, отправит этого хмыря далеко за полярный круг или в северный Казахстан на строительство объектов химической промышленности, где Суворов, изнеженный московской жизнью, быстро дойдет от тяжелой работы.

— Что ж, буду очень благодарен, если поможете, — сказал Разин.

— Мы ведь коллеги… Дам один совет. Сейчас главное, — не искать новых приключений. И начать сбор денег, они могут пригодиться. Не унывайте, Алексей. Я еще позвоню с хорошими известиями.

Орлов попрощался и положил трубку. В дверь постучали, появился курьер, сорокалетний недотепа, у которого всегда в запасе была смешная история. Он бросил на стол запечатанный конверт и рассказал анекдот, политический, и увидел, что Орлов даже не улыбнулся. Курьер хотел уйти, но Орлов остановил его:

— Слушай, Валера, если еще раз я услышу от тебя такую гадость, — жди беды. Посажу, не взирая на твои выдающиеся заслуги. Понял?

— А чего вам не понравилось? Политики много?

— Юмора мало. Теперь ступай с богом. И вот еще: фамилии Брежнев, Устинов и Андропов из своего лексикона исключи навсегда.

В конверте оказался акт экспертизы, которую Орлов назначил неделю назад, в тот самый вечер, когда в его распоряжение попал кейс Разина. По поводу двух найденных в кейсе машинописных страниц был обозначен вопрос к экспертам, а именно: какие предложения и отдельные слова использованы в оригинале текста, для которого пустые страницы служили подложкой? Экспертиза пришла к выводу, что каждая пустая страница была использована не менее двух раз, поэтому структура бумаги повреждена шрифтом машинки. Способность сохранять оттиски машинописного шрифта утрачены. Поэтому текст в полном или частичном объеме не подлежит восстановлению.

Однако в результате исследования несколько фраз и отдельные слова были определены. Эти слова и выражения напечатали столбиком. Самым длинным оказался такой кусочек предложения: «ювелирные изделия, поступившие на реализацию в магазин». Также в оригинале текста встречалось словосочетание «заниженная цена», «произведения искусства», «ювелирные изделия» и «золотые монеты». Дальше шли отдельные слова: камни, разбазаривание, иконы, оптовые, согласен, монетами.

Очевидно, что там, в кабинете директора ресторана, когда они копались с кейсом, произошла ошибка. Он вспомнил момент, когда выглянул в коридор, поманил к себе директора и попросил принести чистой бумаги. Спустя минуту, в руках оказалась стопка конторской бумаги стандартного формата.

Слюнявя палец, Орлов отсчитал шестнадцать листов, передал их эксперту Седову и отвернулся. Наверное, в тот момент Седов, по рассеянности, не заметил бумагу из пластиковой папки. В конечном итоге, на исследование попали директорские страницы, в которых полно слов из лексикона торгового работника, а не разведчика. Но откуда тогда «иконы», «разбазаривание», «произведения искусства»? Все-таки ресторан «Прибой» — не антикварный магазин, ювелирными изделиями там не торгуют.

Может быть, та дамочка с красными заплаканными глазами сочиняла анонимку на своего начальника, обвиняла его во всех грехах, в том числе, в воровстве и разбазаривании государственных денег. А иконы и ювелирные изделия собирают многие работники торговли. Та женщина в анонимке могла написать, что у себя в квартире директор хранит иконы и ювелирные ценности. Да, теперь все расставлено по местам. У бедняги Суворова есть враги, и они не дремлют. Еще вопросы? — спросил себя Орлов. И себе же ответил: вопросы остались.

* * *

Он упал в кресло, неторопливо раскрыл свежий номер «Советской России» и прочитал заметку об успехах животноводов Чечено-Ингушетии, увеличивших на отгонных зимних пастбищах поголовье баранов, и еще об инициативе заводских инженеров из Минска, внедривших паспорта качества на детские коляски. Он скомкал газету, бросил ее в урну, снял трубку телефона спецсвязи и набрал номер полковника Ивана Андреевича Колодного.

Орлов поздоровался и сказал, что готова экспертиза по поводу той самой бумаги, изъятой в «Прибое» из кейса Разина.

— Я уже все получил и прочитал, — ответил Колодный.

— Тем лучше. Нам надо встретиться. Иван Андреевич, давайте сегодня в полдень или чуть позже? Например, в квартире на улице Горького, у метро Пушкинская. Там тихо и днем никого нет.

— Все так срочно?

— Весь разговор на полчаса. Обещаю хороший кофе.

— Боже мой, откуда в наши времена хороший кофе?

— Такие тайны я не выдаю, — улыбнулся Орлов. — Даже друзьям.

— Тогда диктуй адрес.

— Улица Горького, серый дом наискосок от Елисеевского гастронома…

Глава 19

Орлов оказался на месте раньше времени, поставил машину во дворе и стал дожидаться. Колодный приехал в два часа с минутами на казенной черной «волге», отпустил водителя, сказав, что на работу возвращаться не будет. Орлов догнал его в подъезде перед лифтом, поздоровался, они зашли в кабину, поднялись на шестой этаж. Орлов открыл дверь своими ключами, вошел первым и включил свет в прихожей. Из коридорного мрака появилась дама лет пятидесяти пяти, чрезмерно накрашенная, в бежевом длинном пальто и шелковом цветастом платке, покрывающем голову. Она тихо поздоровалась с мужчинами, сказала, что столик накрыт в крайней комнате, и ушла.

Колодный заметил запах кофе и какого-то сладковатого благовония. Он помыл руки, вслед за Орловым прошел по коридору. Они оказались в комнате с окнами на улицу, светлой и простойной, но свободное пространство съедала трехспальная кровать под стеганным розовым покрывалом, большой полированный шкаф под красное дерево, трюмо, заваленное косметикой, кожаный пуфик, розовый, с позолотой. На отдельном столике кассетная дека, музыкальные колонки. Ближе к двери два стула и небольшой круглый столик с металлическим кофейником и чашками из сервиза «Английские замки». Венчало интерьер круглое зеркало на потолке. Пахло женским духами и сандаловым деревом.

— А тут мило, — Колодный опустился на стул, лицом к двери. — Кто бы мог подумать… Дом терпимости в двух шагах от мавзолея Ленина.

— Иностранцы не любят далеко ездить, — кивнул Орлов. — В Чертаново их даже русская Мерлин Монро не затащит. Тут работают сутки через двое шесть девчушек. За порядком следит та дамочка, которая ушла. Два парня, которые

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72