Доллингер не обиделся.

— Мы все очень падки на слова-мифы. А надо жить в реальном мире. Никто же не протестует против существования лепрозориев. Почему? Потому что больных проказой веками изолировали от общества. Кстати говоря, и в их личных интересах тоже. Общество берет на себя все расходы, обеспечивая им и медицинское обслуживание, и работу, и досуг. Кто скажет, что проказа опаснее СПИДа? Почему же в данном случае мы боимся быть реалистами? Я уж не говорю о том, что сами зараженные могут стать жертвой каких-то хулиганов… В специальных зонах им будут гарантированы лучшие достижения медицины и фармакологии. Концерн «Доллингер-Женева» готов принять участие в снабжении лекарственными препаратами таких зон…

Доллингер проводил журналистов до дверей. Из соседней комнаты появилась секретарь, чтобы убрать чашки и вытряхнуть пепельницы.

Доллингер считал сегодняшнее интервью полезным делом. Ему важно было сейчас позаботиться о своей репутации.

Последние несколько месяцев концерн «Доллингер-Женева» испытывал серьезные финансовые затруднения. Спасти положение можно было либо резким увеличением объема продаж, либо инъекциями капитала. Доллингер сделал все, что мог. «Посмотрим, — сказал он сам себе, — на что способны Стэнли Венер и нанятый им Мишель…»

Усевшись в кресло главы собственной компьютерной компании, Венер забросил бейсбол, бег и вообще спорт. В штате компании кроме него числилась только секретарь, но Венеру нравилось представляться: «Владелец компании…» Одаренный от природы, он не сидел без работы.

Полгода он занимался — по просьбе «Бэнк оф Калифорния» — компьютеризацией его денежных операций. Группа независимых экспертов, приглашенных банком, засвидетельствовала, что система, предложенная Венером, вполне безопасна. Время от времени он приезжал в банк. «Механизмам необходима смазка, а компьютерам — контроль», — объяснял он директору «Бэнк оф Калифорния».

Каждое появление в банке он использовал для получения бесплатных советов у лучших финансистов на Западном побережье. Никто не отказывал ему в рекомендациях, но не похоже было, чтобы подсказки шли впрок. Свое дело Венер знал прекрасно, но коммерческие операции ему не удавались. Венер не падал духом, его изобретательный ум рождал новые комбинации, которые он выносил на суд друзей-финансистов.

Женевский аэропорт после нью-йоркского показался совсем маленьким, провинциальным. Иммиграционный инспектор без интереса глянул во французский паспорт Мишеля и потянулся за следующим. Минут пятнадцать пришлось подождать, пока на ленте транспортера появятся два чемодана. Багаж был чистой воды маскировкой: никаких вещей у него с собой не было и быть не могло, но пассажир трансатлантического рейса, путешествующий без багажа, вызывает подозрение у полиции в аэропорту, поэтому он купил два самых дешевых чемодана и напихал в них всякий мусор, вроде полотенец, украденных в нью-йоркском отеле. Теперь от этих чемоданов предстояло еще где-то избавиться. Он вышел из стеклянного здания аэропорта и поискал глазами такси.

Таксист высадил его перед небольшим отелем в новой части города.

— Номер стоит сто пятьдесят франков. Завтрак, разумеется. В номере есть кухня с холодильником и электроплитой…

Он кивнул и взял регистрационный бланк. Окно в номере выходило на какую-то стройку, затянутую не рассеявшимся с утра туманом. Он сбросил куртку, разделся, положил себе на кровать второе одеяло и лег.

У него был длинный день. Оба раза — в Нью-Йорке и в Женеве, — предъявляя паспорт, он ожидал худшего, но, видимо, документы были сработаны на совесть. Конечно, и хирург основательно поработал над его лицом, по фотографиям, которые остались в распоряжении ФБР и, наверное, переданы Интерполу, его узнать почти невозможно.

Мишель позвонил крупному торговцу бриллиантами в Женеве Роберту Лэйну, сказал, что действует по поручению «Бэнк оф Калифорния».

— На какую сумму вы хотели бы приобрести бриллианты? — поинтересовался Лэйн.

— Я полагаю, порядка восьми-девяти миллионов долларов, — легко ответил Мишель. — Разумеется, я действую не по своей инициативе и покупаю не для себя, я всего лишь представитель настоящего покупателя.

В тот же день Лэйн получил телекс из банка, подтверждающий полномочия Мишеля: он действует по нашим инструкциям и вправе совершать продажи в пределах десяти миллионов долларов США. Телекс был подписан вице-президентом «Бэнк оф Калифорния», но послал его Стэнли Венер, воспользовавшись своим свободным доступом во все помещения банка…

Венер приехал в «Бэнк оф Калифорния», как он объяснил, «проверить компьютерное хозяйство». Собственно говоря, объяснений у него никто не спрашивал. Стэнли Венер в банке был персоной грата, его все знали, и перед ним открывались любые двери.

Он прошел прямо к боковому лифту, зарезервированному для руководства банка, и поднялся на шестой этаж, где другие лифты не останавливались. Здесь находился зал компьютерного управления финансовыми операциями, немногочисленный персонал этого подразделения входил и выходил через тщательно охраняемую дверь. Охранник, дежуривший у президентского, как здесь говорили, лифта, хорошо знал Стэнли Венера и с готовностью заулыбался, услышав очередную шутку эксперта по компьютерам. Венер появлялся здесь так часто, что никому не приходило в голову всякий раз ставить в известность, как того требовали правила, отдел безопасности.

Пройдя в зал, Венер занялся привычным делом: проверил работу компьютеров, переговорил с операторами. Он мог сколько угодно стоять за спиной операторов, наблюдая за их работой, и тем опять-таки не приходило в голову, что в данном случае стоит следовать инструкции, запрещающей кому бы то ни было знакомиться с меняющимися каждый день секретными кодами, необходимыми для перевода денег в другой город или даже другую страну. Ничуть не скрываясь, с блокнотом в руке Венер обошел операторов и записал весь набор кодов, действительных в тот день. На сем он счел свою миссию исполненной и, щедро раздавая на ходу улыбки, быстро покинул здание.

Венер не стал спускаться в подземный гараж, где его ждала машина, а пересек улицу и вошел в популярный китайский ресторанчик. Как и большинство банковских служащих, он был здесь завсегдатаем, поэтому его без слов пропустили в заднюю комнату, где стоял обычный телефон, и даже оставили одного. Венер набрал номер операционного зала, который он покинул семь минут назад, и представился вице-президентом «Бэнк оф Калифорния», занимавшимся международными операциями. Он назвал сегодняшний код и попросил немедленно перевести девять миллионов долларов на счет Роберта Лэйна в швейцарском банке «Базелер кредитанштальт». Заваленным работой банковским операторам эта сделка, как потом выяснилось, даже не запомнилась. В день они совершали многие сотни таких операций, манипулируя куда большими суммами. Секретный код знали очень немногие, и слово этих немногих было законом для любого оператора.

Через несколько часов Роберт Лэйн уже знал о получении денег и сразу распорядился насчет бриллиантов. Два высококвалифицированных ювелира в присутствии Лэйна и Мишеля оценили каждый камень и назвали окончательную цифру: восемь миллионов сто тысяч