Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 69

Коротко кивнул, прощаясь. Ушел. А Стеклов остался. Ему только что предложили взять на себя кровь. И не только Меглина…

…Есеня застала Меглина там же, где оставила – возле стола, на котором был разложен своего рода пасьянс из фотографий мертвых тел. На секунду обернувшись, он спросил:

– А где вещи? Ты же за вещами поехала?

Она применила его фирменный стиль – промолчала. Кивнув на «пасьянс», спросила сама:

– Вечер воспоминаний?

– Ну да. Ностальгия, знаешь…

– Что-то конкретное ищешь?

– Душителей, – объяснил он. – У того, на мосту, горло было цепью перетянуто. Может, ерунда, а может, намек.

– Думаешь, он… воспроизводит преступления жертв? – догадалась Есеня. – Тогда второй – тоже «наш»? Но зачем кому-то убивать наших?

– Ты уже сама поняла все, – сказал сыщик. – Умная девочка. Просто не говоришь. В прошлый раз он убивал учителей. Теперь – учеников. Поехали.

И среди ночи они поехали на место первого преступления, где еще не были. Когда нашли мост, а на нем – столб со следами копоти, Есеня сама встала возле столба, огляделась, насколько позволял слабый свет луны. За дорогой увидела небольшую прогалину. Указала на нее:

– Там…

Сыщики двинулись по прогалине. Через несколько метров в свете фонарика стало видно, что ветви кустов специально обломаны, чтобы освободить обзор наблюдателю. А еще здесь виднелись те же самые следы от штатива и пепел на земле. Оглядевшись, Есеня увидела вырезанный на дереве смайлик. Вместо носа у него на срезанной ветке висела флешка…

В машине был ноутбук. Есеня вставила флешку, и на мониторе появилось изображение: пропавший Виктор Корсаков, распятый на столбе. Голос Ты-Меня-Не-Поймаешь, измененный специальной программой, произнес:

– Соскучился? Я же говорил – мы в самом начале. Ты мне нравишься, Меглин. Серьезно. Но ты до конца не идешь. Не заглядываешь в себя. А если ты себя не знаешь, чему ты можешь научить? Вот этих «наших» взять. Ты их не спасаешь. Ты их делаешь несчастными. Заставляешь ненавидеть свою природу. Потому что в себя боишься заглянуть. Ничего, мы это исправим. Наши, вернее, твои, будут умирать до тех пор, пока ты сам не убьешь одного из них. Любого, на твой выбор. Как ты говоришь – весы? Вот и взвесь. Или ты убьешь одного, или я убью десять. Извини, я должен позвонить…

На экране появилась рука с телефоном. Палец нажал клавишу – и Корсаков вспыхнул, объятый пламенем.

– Убей, Меглин, – продолжил голос. – Покорми зверя. Думаешь, зачем мне это? Ну, во-первых, я получаю удовольствие, превращая твою жизнь в ад. Во-вторых, я тебе помогаю. Думаешь, почему они идут за мной? Я не вру, как ты. Я говорю людям, кто они есть на самом деле. Вот ты, Меглин, – убийца. Ты не герой, а фрик. Ты никогда не станешь своим среди них. Тебя терпят, пока ты убиваешь для них. И выкинут, как только используют. Ты это понимаешь, и это тебя бесит, старичок. А ты для себя убей. Без логики и оправданий, на кураже. Решайся – или я ударю ближе. Ты же знаешь правила.

– Записала разговор? – спросил Меглин. – Отвези своему вундеркинду.

И Есеня поехала к Саше. Она никогда раньше не была в его квартире и была поражена: так походила здешняя обстановка на интерьер какого-нибудь кабинета в ОВД. Вся мебель была сдвинута в сторону, в центре стоял стол с компьютером, а освободившиеся стены были заняты фотографиями, газетными вырезками, копиями материалов дела, сашиными комментариями к ним.

Прослушав запись на флешке, Саша сказал:

– Ну, я могу только повторить. Молодой, эгоистичный. Считает, что его недооценивают. Образован. Проглядывает мания величия. Судя по тому, как строит фразы, работает в органах. У него доступ к делам Меглина, таких людей немного…

– Саш, ты сейчас себя описал, – заметила Есеня.

– У меня мания величия?

– Немного.

– Думаю, он знаком с Меглиным. У него какая-то личная обида. Вот, послушай.

И он еще раз прокрутил отрывок, где Ты-Меня-Не-Поймаешь цитировал слова Меглина про весы.

– Он слышал, как Меглин говорит, – убежденно сказал Саша. – А ведь его слышали не так много людей. Это кто-то из ближнего круга. Кто-то, кого вы хорошо знаете.

В это время у Есени зазвонил телефон. Это был Глухой.

– Привет, – сказал он. – Я посмотрел его машинку. Этот его друг за ним следил.

– Как?

– Запустил ему программу-шпиона. Он всегда знал, где ноутбук, и, соответственно, хозяин.

– Я передам Родиону, – пообещала девушка.

Уже у двери, когда она собралась уходить, Саша повторил свой вывод:

– В общем, я уверен, что ты его знаешь. Лично.

С этим она и вернулась к сыщику. Он все так же сидел за столом, заваленным материалами дел.

– Что ж, мы знаем, что их двое, – сказала Есеня.

Меглин покачал головой:

– Не факт.

– Но он не убивает своими руками!

– Или хочет, чтобы мы так думали. Но это неважно. Нужно понять его систему. Он не убивает просто так. Во всем есть смысл.

– Да, забыла сказать, – вспомнила девушка. – Звонил Глухой. В ноутбуке ничего нет, только программа, которая определяет, где находится компьютер. Типа жучка.

Пару секунд Меглин оценивал информацию. Потом вскочил.

– Он ударит ближе… Звони Глухому, бегом!

Спустя несколько секунд они уже мчались по направлению к жилищу Глухого. Есеня непрерывно вызывала того по телефону, но он не отвечал.

– Ну же, бери! – уговаривала Есеня.

А Меглин зло произнес, объясняя, что произошло:

– Он не за Корсаковым следил. Ему нужен был Глухой, а мы сами на него вывели! Не берет? Ментам звони!

…Незадолго до того, как к Меглину пришло это понимание, Глухой сел ужинать. Звонок в дверь отвлек его от этого занятия. Взглянув в камеру слежения, Глухой увидел знакомое лицо. Правда, этот человек никогда не появлялся у него в доме, но мало ли что. И Глухой открыл дверь.

– Привет, – сказал он. – Проходи, я сейчас чай сделаю.

И ушел на кухню. Как раз в это время Есеня и начала ему звонить. Поздний гость взглянул на телефон, взял его в руки – и отключил.

В этот момент Глухой вернулся из кухни с двумя стаканами чая. Взглянул на гостя, на свой телефон у него в руках – и все понял. Тогда он выплеснул кипяток, стараясь попасть гостю в лицо. Но тот успел уклониться…

…На скорости сто сорок они примчались к жилищу Глухого. Издалека увидели стоявшую рядом с домом пожарную машину и столб дыма из окна. Меглин остановил машину, выскочил, бросился к дому… И увидел, как санитары выносят из дома труп в пластиковом мешке.

Меглин пошатнулся; издалека было видно, что ему плохо. Есеня помогла ему зайти за машину… и тут сыщик внезапно преобразился.

– Он смотрит! – прошептал Меглин ей на ухо. – Прямо сейчас. Он где-то здесь, понимаешь? Но где?

Есеня, будто утешая его, сама пробежала глазами по домам напротив.

– Вон там, – сказала она. – Слуховое окно открыто, видишь?

Они медленно вернулись к своей машине… Выйдя из поля зрения убийцы, со всех ног кинулись к двери нужного дома, там – на чердак… Добежав, Меглин ударил в дверь ногой, задвижка сломалась, и напарники ворвались внутрь. Меглин кинулся к окну. Увидел недокуренную сигарету.

– Он был здесь… – пробормотал он. – Только что…

Внезапно позади, в темном углу, послышался топот: прятавшийся там человек подбежал ко второму люку, прыгнул в него и закрыл за собой крышку. Открытое окно было уловкой, призванной отвлечь внимание сыщиков.

Меглин и Есеня бросились назад. Но когда выбежали на улицу, убийцы уже и след простыл…

…Двое конвоиров вели по тюремному коридору опасного заключенного, который в материалах дела проходил как Стрелок. Провели в допросную камеру, сняли наручники, вышли. Тогда в камеру вошел Стеклов.

– Сядь, – сказал Стрелку.

– Спасибо, постою, – ответил тот. – Насиделся за восемь лет.

– Помнишь, кто тебя сюда засунул?

– Такое разве забудешь? Как он?

– Ну ты же его знаешь… Всю жизнь по краю. Не удивлюсь, если его везение скоро закончится. Уж больно многих задел, кого не следовало.

Прокурор положил на стол папку.

– Это приказ о твоем переводе в психиатрическую лечебницу на плановое обследование. Хорошее питание, отдельная палата, прогулки в парке. Мы друг друга поняли?

Стрелок усмехнулся. Взял из лежавшей на столе пачки сигарету. Прокурор предупредительно щелкнул зажигалкой. Стрелок усмехнулся…

…У Есени зазвонил телефон. Номер абонента не определялся, и она сразу поставила звук на громкую связь.

– Что же ты меня не поймал, Меглин? – раздался в машине голос Ты-Меня-Не-Поймаешь. – Не захотел? В душе ты понимаешь – я прав. Тебя держат моральные предрассудки. Но это одежда с чужого плеча. Сбрось ее. Стань собой!

– Выключи его, – сказал сыщик. – И не бери больше. Мы главное просмотрели, под носом у себя: почему и как он убивал. Зачем ему этот театр? Распятие, удавка… Это не для него и не для нас. А для того, кто был его руками. Кто убивал. Он сказал: «Я говорю правду тем, кому ты врешь». Значит, убийца – тоже из «наших». Но он не мог просто убить. Он казнил преступников. Был палачом для палачей. Ему было их жалко, но он пересиливал себя.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 69