— Назовите одну вескую причину, — говорит Марко и делает шаг к ней.

Смотря ей прямо в глаза, он подаёт вперёд резиновую дубинку и кончиком ведёт по её бедру. Продолжает вниз по ноге, обводит колено, поднимается по внутренней стороне.

Сага чуть шире ставит ноги, и когда он наклоняется, глядя вниз, делает шаг вперёд и бьёт его правым хуком в скулу.

Дубинка со стуком падает между её ногами. Он отшатывается и опускается на одно колено, прижимая ладонь к лицу.

— Сука, — стонет он.

Сага действует быстро, разворачивает бёдра и бьёт его ногой в шею. Он валится на пол, приземляясь на живот, ровно в тот момент, когда старший охранник обрушивает дубинку ей на позвоночник.

Сага спотыкается, хватается за обеденный стол, чтобы устоять. Разворачивается и пригибается как раз вовремя, дубинка скользит по её волосам.

Она бьёт его левой.

Младший уже на четвереньках, всё ещё стонет. Его фонарик укатывается под стол, отбрасывая на пол яркий серп света.

Пожилой охранник идёт на Сагу, одной рукой тянется к ней, другой угрожающе тычет дубинкой.

Его телефон лежит на столешнице, над экраном мерцает бледно‑голубой купол света.

Сага замирает, подпуская его ближе, затем бьёт по руке.

Все боксёрские комбинации, отработанные годами, живут в мышечной памяти, ей не нужно думать, чтобы перехватить инициативу. Она наносит прямой левый удар, но вместо того, чтобы переставить ноги так, как он ожидает, делает широкий шаг вперёд правой, оказываясь сбоку.

Она бьёт правым хуком в челюсть, с такой силой, что его голова откидывается, губы дрожат, слюна брызжет в сторону.

Охранник падает, как срубленное дерево, тяжело ударяясь плечом о пол. Висок гулко бьётся о покрытие, и он не двигается.

Сага пинает его под рёбра, хватает светящийся телефон со стойки и, поднося к уху, выходит на палубу.

— Алло? Региональный центр управления, — раздаётся женский голос.

Сага обрывает звонок и поднимается на кормовую палубу. Охранники пристегнули лодку, оставив проход между причалом и палубой. Сага пересекает его, отталкивает трап и бежит по гравию.

Ворота не заперты. Она выходит с пристани и уже бежит к тоннелю под железной дорогой, когда кто‑то отвечает на звонок.

— Рэнди, — шепчет он.

— Перезвони мне по этому номеру через десять минут, — говорит она.

Она отключается и сворачивает с тропинки на траву, минуя центр Веннер‑Грена, переходит дорогу в парк Ванадислунден.

Два её пальца кровоточат, она подносит их к губам, потом у ближайшего фонаря вытягивает руку и разглядывает раны. Шить не нужно, но стоит забинтовать.

Сага продолжает идти в темноте, пересекает ещё одну лужайку. К тому моменту, как Рэнди отзывается снова, она уже дошла до детской площадки.

— Алло, — отвечает она, идя по тропинке.

— Я слышал, что случилось, — тихо говорит он. — Это безумие, я не понимаю.

— Нет, это…

— Меня отстранили от работы. Мой номер нашли в телефоне Карла Спеллера.

— Мне очень жаль, Рэнди, — говорит она.

— Всё в порядке, правда, не беспокойся. Я просто рад тому, что ты сказала, когда…

— Линда дома? — перебивает его Сага.

— Спит.

— Не хочу тебя втягивать, но мне больше не к кому обратиться, а мне действительно нужно, где‑то спрятаться.

— Посмотрю, что можно сделать. Но знай: тебе пришла ещё одна открытка.

***

Рэнди стоит в тёмной кухне на первом этаже. Он подходит к окну, замирает и представляет, как по линолеуму позади него затихают босые шаги.

Он прикрывает рукой трубку, отодвигает штору и выглядывает в тёмный сад. В отражении в стекле коридор за его спиной пуст.

— Что? От Мары? — спрашивает Сага.

Рэнди проходит в свой маленький кабинет и садится.

На столе перед ним лежат счёт за электричество от «Ваттенфалл» и страховой полис на его «Вольво».

В окно видны зонтик от солнца и пластиковые шезлонги на террасе.

— Да. Вчера — говорит он.

— Вчера? Я не понимаю. Кому её прислали? — спрашивает Сага.

— Она пришла сюда, на мой адрес. Линда принесла почту, увидела, что открытка адресована тебе, и выбросила её в мусор.

— Тебе нельзя там оставаться, — выпаливает Сага.

— Успокойся, — говорит Рэнди.

Он чувствует прохладный сквозняк у лодыжек.

— Но Мара знает, где ты живёшь, знает…

— Всё нормально, правда. Не волнуйся. Уверен, она просто хочет с тобой пообщаться, — говорит он и смотрит на колышущуюся на ветру иву.

— Что там было написано?

— Подожди.

Он как можно тише прикрывает дверь, хотя замок всё равно щёлкает, когда он отпускает ручку.

Вчера вечером они с Линдой поссорились из‑за его отстранения, и она резко заявила, что не намерена быть почтальоном Саги Бауэр.

— Что? О чём ты говоришь? — спросил он тогда.

В конце концов Линда призналась, что выбросила открытку для Саги в мусорное ведро.

Рэнди тут же вскочил с кровати и полез в мусор искать её. Когда вернулся, Линда уже спрятала его телефон, чтобы он не мог позвонить Саге. Она продолжала кричать, обвиняя его во всём, и в конце концов он уснул, накрыв голову подушкой.

В какой‑то момент ночи Линда положила телефон на тумбочку.

— Что там написано? — повторяет Сага.

Рэнди открывает верхний ящик, достаёт коробку с квитанциями и берёт открытку.

На лицевой стороне — чёрно‑белая фотография города после бомбёжки. На переднем плане — пепел, обломки, копоть, повсюду пожары, небо в дыму. На заднем — развалины старого города, руины барочных соборов и дворцов. В подписи: «Кёнигсберг, 1945».

— Это послание для тебя, — говорит он, переворачивая открытку.

Слушая Рэнди, Сага доходит до скамейки под большим деревом и садится.

— «Осталось всего две белые пули», — читает он.

— Это мы знаем.

— «Йона скоро встретится с моей семьёй», — продолжает он. — Потом идут три слова по‑русски и подпись: «Марк Омар».

— Хорошо, — говорит она, быстро разгадывая анаграмму. — Что на лицевой стороне?

— Фотография конца Второй мировой войны. Город Кёнигсберг. Почти полностью разрушен.

— Можешь прислать мне фотографии обеих сторон?

— Конечно.

— И, пожалуйста, узнай, что значит надпись по‑русски.

— Я свяжусь с тобой, как только…

Рэнди умолкает: дверь кабинета распахивается. Сага слышит, как Линда кричит на него, и связь обрывается.

Экран телефона в её руке гаснет.

Она смотрит вдоль тропинки на ближайший фонарь. Пятно света под ним освещает асфальт, траву и низкие кусты,