– Здорово, Славик! Как дела? Есть успехи? Охрана не дремлет?

Славик был вылитый бандит с большой дороги, имел богатырское телосложение и тяжелый взгляд, а его руки-лапищи так сдавливали руль, что он казался частью детского автомобильчика из городского аттракциона. Славик отвечал голосом хриплым, прокуренным:

– Не дремлет. Да какие успехи? Рутина, как и везде. На работе живу. А разве на работе жизнь? На работе это работа. А где жизнь? Жить когда? Выходных не дают. Выходные, зараза, стали праздниками. Да что я тебе рассказываю, будто ты сам не знаешь всю эту кухню. Забыл, когда последний раз на море был.

Рязанский вздохнул, словно его задели за живое.

– Море – это хорошо. Говорят, в Турции можно прилично отдохнуть.

– Что ж не съездишь?

– Денег не хватает.

– А ты взятку возьми.

– Ага.

– Напомни мне, как называется твой отдел?

– Отдел коррупции и собственной безопасности.

– Ну вот. Ты чем занимаешься?

– Ментами.

– А друг твой?

– Органами власти и управления.

– У тебя какая машина?

– Никакой.

– А у друга?

– Тоже. Мы взятки не берем, нам за державу обидно.

– О, господи… Детский сад, трусы на лямке… Там кино, а здесь суровая реальность. Надо как-то быть проворнее.

– А ты стал проворнее?

– Нет. Готовлюсь. Несколько раз стоял на грани. Но проклятое советское прошлое не отпускает. Понимаешь, совесть то и дело мучает. Так что я скорее теоретик.

– Провокатор ты, батенька, а не теоретик.

– Есть маленько. Ну а что? Работа такая. Нервная.

Сказал это Славик и громко расхохотался. Так и проболтали бы они весело, но в разговор вмешались силы неведомые, силы ментовского беспредела. На пересечении Садового кольца и Петровки ленивым взмахом жезла их машину остановил гаишник.

Славик сразу помрачнел:

– Вот что такое не везет и как с ним бороться. Это плохо. Гаишник – это плохо.

– Мы что-то нарушили? – поинтересовался Андрей, убаюканный теплом, негромкими голосами и тихой работой двигателя.

– Вы – ничего, – ответил Славик, выискивая у себя за пазухой бумажник с документами. – А меня он, скорее всего, собирается драть за белорусские номера. У меня машина не растаможена. Тут или штрафстоянка, или попадалово на деньги.

Сказал и вышел из машины. Сергей тоже приоткрыл дверь:

– Пошли, Андрей, покурим. Тут намечается зрелище.

Они подошли вовремя. Гаишник, старший лейтенант, уже правил бал, плавно переходящий в экзекуцию. Сначала он неразборчиво представился, потом, не останавливаясь, начал грузить «клиента» грядущими и неотвратимыми проблемами:

– Нарушаете? Почему у вас номера красного цвета? Ваша машина подлежит эвакуации на платную стоянку.

– Извини, друг, времени нет на растаможку.

– Это ваши личные проблемы. Предъявите документы. Славик молча передал ему водительские права, на которые тот даже не взглянул.

– Понятно. Значит, так. Смотри. Два варианта. Или мы сейчас твою машину отправляем на платную стоянку, а потом тебе через таможню нужно будет ее оформить и оплатить штрафы. Или находим консенсус.

– И во что мне этот консенсус обойдется?

– Такса стандартная. Две штуки зеленых карбованцев.

– Да ты что, командир? С дуба рухнул? Откуда у вас такие тарифы?

– Не мы цену назначаем.

– А кто?

– Жизнь.

– А… ну да. Это конечно.

– Ну, так что? По какому варианту будем разворачивать наше дальнейшее общение? По первому или второму?

– По третьему.

– А это как?

– А вот как, – сказал Славик и предъявил ему удостоверение.

– Петровка, тридцать восемь? – немедленно заулыбался гаишник, возвращая красные корочки. – Майор милиции? Очень приятно познакомиться. Но ты же, брат, лучше меня знаешь, такие машины надо ставить на «платку». Не боись. С коммерсов я беру от двух до трех штук, но тебе тогда уж сделаю скидку. Гони штуку долларов. И мы разойдемся.

– Да ты что, очумел, что ли?

Славик даже замер на мгновение от такой наглости. Но гаишник и не думал краснеть.

– Нет, – ответил он. – И только потому, что мы с тобой из одного министерства.

И тут же получил в руки новое удостоверение, которое Славик извлек из кармана брюк.

– Ну, вообще-то я из Федеральной службы безопасности. И курирую правоохранительные органы.

Пришла пора задуматься гаишнику. Он внимательно изучил новое удостоверение и, подняв глаза на Славика, спросил:

– А было что?

– Были документы прикрытия.

– Понятно. Что ж мне с тобой делать? Друг, сам понимаешь – закон. Отпустив тебя, я должен нарушить закон. Ладно, я тебе как брату сделаю скидку. Только потому, что ты из ФСБ, с тебя пятьсот баксов.

– Так, значит? – И Славик раскрыл перед носом гаишника третье удостоверение. – Это были мои вторые документы прикрытия. На самом деле я Президента охраняю.

– Ничего себе, Главное управление охраны… Ну, если ты Бориса Николаевича нашего охраняешь, а мы Президента уважаем, двести баксов. Больше скинуть не могу.

– Да пошел ты.

Стас развернулся и, матерясь на чем свет стоит, пошел к своей машине. Сел, завел двигатель и выкрутил руль, чтобы встроиться в поток движущихся автомобилей. Гаишник, все это время шедший за ним, попытался преградить ему дорогу, чем еще больше разозлил Славика. Тот открыл дверь и заорал на всю улицу:

– Иди на хрен! Буду я еще каждому пидарасу деньги давать! Сгинь с моих глаз, а то задавлю!

Гаишник испарился.

Некоторое время ехали молча. Славик закурил, и было видно, что руки его дрожат. После нескольких глубоких затяжек он произнес:

– Вот скотина. Да у него там все карманы деньгами забиты. У него куртка, а у куртки полностью оттопырены карманы. Он руку в карман сует, а оттуда деньги валятся. Ну у вас и кадры, пацаны!

* * *

Неделя лазарета плавно превратилась в месяц больничного, но тридцать дней пролетели как один. Он ел и спал, практически не слезая с кровати. Он отдыхал. Подозрения на туберкулез не подтвердились. У Стаса оказалась сильно запущенная простуда с осложнениями на легкие, причиной которой вполне могло быть многочасовое лежание в сугробе. Страхи за свое будущее, кашель и все остальные недомогания остались позади. Стас вышел из больницы, радуясь свежему воздуху и ничем не ограниченному пространству. Уже на следующий день он сидел перед Фридманом и слушал задание, которое ему в ближайшие дни предстояло выполнить вместе со своими бойцами:

– Смотри, Стас, вот какое дело. Ты в курсе, что у нас скоро выборы губернатора? Молодец! Так вот. Некоторое время назад появился тут у нас один москвич. Может, слышал такую фамилию – Бородатов? Нет? Ты совсем одичал. Ну слушай, короче, личность эта довольно мутная. Мы считаем его представителем московской мафии. Слишком независимо держится. Сорит деньгами. История его капитала проста. В Москве был банк, в котором эта личность занимала пост председателя совета директоров. И