Она не ответила. Я надавил:

— Послушайте, агент Рут. Вы мне по‑человечески симпатичны. У меня немного опыта с федералами, но, как уже сказал, вы отбили охоту иметь его и дальше. Потому окажу вам услугу: не дам вам подставиться в отчёте, когда я подам жалобу. Возможно, это спасёт вашу карьеру — и тогда вы, может быть, поступите правильно.

— Я не понимаю, что вы несёте. Это…

— У вас есть личная почта? Дайте адрес — сегодня пришлю кое‑что. И поймёте. У меня на балконе стоит камера, агент Рут. Я снял всё. Так что это было бы слово двух агентов против видео. И вы проиграли бы.

Повисла длинная пауза. За окном проплывал новый футбольный стадион за миллиард. Потом Рут продиктовала адрес. Я включил плафон и записал в блокнот.

— Отлично, — сказал я. — Как доберусь до дома и к нормальному интернету — пришлю. Часа через полтора. Надеюсь, вы ответите, и нам удастся избежать проблем — и вам, и вашему напарнику.

Она оборвала связь. Я отключил телефон и погасил свет.

— Видео, значит, огонь? — спросил Бишоп.

Я взглянул на него в зелёном отсвете приборной панели. В который раз вспомнил, как Циско снял с него подозрения насчёт «жучка» от прокуратуры. Но в мои дела ему вникать ни к чему.

— Нет, — сказал я. — Я блефовал. 

Глава 28 

Четверг, 16 января

Утро подкралось мгновенно — в семь в дверь загрохотали так, что стены дрогнули. Кендалл подскочила первая, я сел так резко, что кольнуло в пояснице.

— Что там? — выдохнула она.

— Понятия не имею, — ответил я. — Одевайся.

Я подхватил брюки с пола, выдернул из шкафа свежую рубашку. Застёгивал на ходу, босиком идя по коридору — с каждым шагом росло липкое чувство: сейчас меня потащат назад в Башни. В такой час стучат только копы.

Я распахнул дверь — и увидел Друкера и ещё одного детектива. Позади — двое в форме. В руках у Друкера болтался знакомый как старый враг документ: ордер на обыск.

— Доброе утро, сэр. У нас ордер на обыск данного помещения —сказал Друкер. — Можем войти?

— Дайте глянуть, — сказал я.

Стопка страниц под скрепкой. Я пропустил преамбулу и «вероятную причину» — сразу к сути: что ищут.

— Вам нужны платёжки, — сказал я. — Здесь их нет. Текущим ведает мой офис‑менеджер, остальное — в хранилище.

— У моего напарника ордер на место жительства мисс Тейлор, — сказал Друкер. — И третий — на ваше хранилище. Надеюсь, вы сотрудничаете и встретите нас там — ускорим процесс.

Я отступил и пригласил жестом.

В проёме коридора мелькнула Кендалл. В руках — мой телефон.

— Это Лорна, — сказала она.

— Скажи, что я в курсе про обыск, — ответил я. — Перезвоню через пять минут.

Я обернулся к квартету гостей, расползшемуся по гостиной:

— Кабинет — в конце. Начнём с него. Но, повторюсь, бухучёт я дома не держу. Это зона Лорны.

— Проведите нас, — сказал Друкер. — Постараемся сделать всё максимально безболезненно.

Мы двинулись по коридору. Кендалл скользнула в спальню и закрыла дверь. Я постучал, проходя:

— Кендалл, мне нужно быть с ними, — сказал я. — Принесёшь носки и ботинки?

Последняя дверь вела в спальню, превращённую в кабинет. Стол под завалами папок и бумаг.

— Это клиентские досье. Конфиденциально. Доступа у вас нет — сказал я.

Я выдвинул ящики — в основном пустые.

— Смотрите, напрягайтесь. Но счетов нет, — добавил я. — Тратите время — своё и моё.

Я отошёл от стола. В кабинете стоял диван — иногда я ночевал на нём. Сел. Вошла Кендалл со свежими носками и моими чёрными «Ферро Альдо» на шнуровке. Протянула и мобильный.

— Вы просто… — сорвалось у неё. — Почему бы вам не оставить его в покое?

— Всё нормально, Кендалл, — сказал я. — Они не правы, но делают свою работу. Чем быстрее покажем им пустые места, тем быстрее уйдут.

Кендалл раздражённо вышла. Я набрал Лорну.

— Микки, они лезут в мои папки, — сказала она.

— Знаю, — ответил я. — Счета — можно. Только не подпускай к конфиденциальной информации.

— И близко не пущу. Но… тут нет всего по Сэму Скейлзу.

— Друкер здесь. Я ему сказал, но они будут делать по‑своему.

Лорна перешла на шёпот:

— Что это значит, Микки? Что они ищут?

Разжёвывать было некогда. Я пообещал перезвонить и отключился. Сел, наблюдая, как Друкер и безымянный коллега перебирают ящики. В коридоре переминались двое в форме на случай, если кто‑то взбрыкнет. Я не взбрыкивал — им оставалось держать руки на ремнях.

Я был уверен: «Дана Эшафот» пытается выстроить мотив. Эти «маски‑шоу» — про финансы и жадность. Им нужна бумага, будто Сэм передал мне деньги: связать «финансовую выгоду» с убийством. Значит, версия у них жива.

Через несколько минут Друкер захлопнул ящики и посмотрел на меня:

— Гараж, — сказал он.

— В гараже пусто, — ответил я. — Коллегия адвокатов не в восторге, когда клиентские записи валяются где попало. Может, пропустим и сразу в хранилище? Я догадываюсь, что вам нужно. Если оно у меня есть, то там.

— Где хранилище?

— За холмом. Студио‑Сити.

— Осмотрим гараж — и поедем.

— Как скажете.

Для Бишопа было рано. После «чистого» гаража — я там оказался впервые с ночи убийства — я сел за руль «Линкольна» и поехал к Лорел‑Каньон. На ходу ловил себя на мысли, сколько раз отчитывал клиентов за сговорчивость с теми, кто хочет лишить их свободы. Думаете, если будете милы, вас признают белыми и пушистыми? Как бы не так. Эти люди хотят отнять всё: семью, дом, свободу. Не сотрудничайте.

И вот я — барабанщик похоронной процессии, ведущей полицейский кортеж туда, где лежат записи моей практики и хлеб насущный. Впервые подумал: возможно, клиент во мне и вправду дурак. Надо было послать Друкера к чёрту — пусть сам ищет хранилище, ломает замки и бьётся с системой.

Зазвонил телефон. Лорна.

— Думала, перезвонишь, — сказала она.

— Прости. Вылетело из головы.

— Они ушли. Слышала, сказали, что едут в хранилище.

— Да. Я уже подъезжаю.

— Микки, каковы шансы, что они всё обшарят — и тут же влепят новые