— Спасибо. Может, помните, вы регистрировали номер для пластика?

— Я точно нет, — рассмеялась девушка. — Мы со Степаном женаты пять лет, ничего такого точно не помню. Может быть, когда у них с братом ферма была большая.

— Он тоже сказал про брата, а где его найти?

— Алексей — человек нелюдимый, знаете, такой… я бы сказала… — она почесала бровь и чуть тише добавила: — Ну вот мне неприятно рядом с ним находиться. Всегда угрюмый какой-то. Хотя, может, после смерти жены таким стал. Она как-то осталась на ночь в «Коровниках», так они называли ферму, где коровы стояли. Она там за бухгалтерией следила, и что-то там в отчётах не сходилось, — женщина как-то горько улыбнулась. — Муж рассказывал, что там страшное случилось, и с этого момента ферма и посыпалась. Короче, поутру нашли они бедняжку по частям. Представляете, как страшно? Брат его с тех пор закрылся, а ведь всё на нём держалось, все договора, все контракты. Всё пошло прахом, а до сути никто не докопался.

— Я вас поняла. Можете дать координаты брата и бывшей фермы?

— Сейчас в дом за бумажкой с ручкой сбегаю. Может, молочка вам хоть принести?

— Спасибо, я сейчас позову коллегу, и мы поедем.

Развернувшись к коровнику, Глаша пошла к входу, но столкнулась с Погореловым, как раз выходящим наружу.

— Серёжа, что с тобой?

От Погорелова отчаянно воняло навозом, по лицу были размазаны тёмные полосы, намокшая одежда пестрела разводами, и ещё в воздухе витал едкий запах водки.

— Роды принимал, потом за телёнка и роженицу спирт пил, а перед этим не спал почти двое суток, — зло процедил Погорелов. — Так что мне всё по барабану, я домой поехал.

— Ну куда вы такой? — рассмеялась выбежавшая на порог хозяйка дома. — Давайте к нам. И помоетесь, и одежду чистую сейчас дам, и пообедаете с нами.

— Да уж, Серёжа, — с готовностью сказала Глафира, которую абсолютно не радовала перспектива ехать в одной машине с чадившим запахами природы Погореловым, — ты оставайся, а я поеду.

* * *

— Нинель, привет, — пропела, появляясь в кабинете у заведующей моргом, женщина в строгом брючном костюме и кашемировом пальто. — А где царица мира мёртвых? — спросила она, упёршись взглядом в уборщицу.

— Мясо режет, — хрипло буркнула женщина и продолжила намывать пол.

— Понятненько, — женщина развернулась и, громко цокая каблуками по кафельному полу, прошла в прозекторскую. — Привет, моя золотая, — входя в анатомичку, проговорила посетительница. — Нинель, я к тебе заехала сообщить о проверке.

— Что им опять нужно?

— Ох, Нинель, у тебя своя работа, у нас своя. Ну, походим с умными лицами, похмурим брови, а так как у тебя всё всегда предельно комильфо, то смогу на фоне остального бардака выбить тебе какое-нибудь оборудование. Тебе что-то нужно?

— Конечно, — расплылась в улыбке Нинель, — я тебе список пришлю.

— Умерь свои аппетиты, — пожурила её женщина. — Ты чего такая не в духе?

— Ночью выезжали, в парке труп расчленённый нашли, — кивая на части тела, лежащие на столе из нержавейки, проговорила Нинель. — Устала.

Гостья кинула равнодушный взгляд, покивала и вдруг, постучав пальцем по ногтю ярко-оранжевого цвета с оригинальным рисунком на ампутированной конечности, проговорила:

— Цвет, что ли, модный?! Странно, вроде не лето уже.

— Инна, ты неисправима. Тебя не смущает, что это просто нога?

— Ну, она же была частью целого человека, — невозмутимо заметила посетительница. — Я просто на днях такой же ядовитый цвет и картинку видела в провинциальном морге, поэтому и обратила внимание. Надо дочь спросить, может, мне такой же лак нужен, а то я скоро отдыхать полечу — и вдруг буду не модной.

— Иди уже, — махнула на неё Нинель и углубилась в работу, но вдруг остановилась, несколько секунд сосредоточенно смотрела на аккуратный педикюр и набрала Визгликова. — Стас, я не знаю, поможет тебе или нет, но сегодня моя подруга приходила, она на днях видела такой же лак на ногтях у трупа. Я тебе точно скажу, что это гель-лак, то есть ногти нарастили, и рисунок такой интересный. А Инна сказала, что такой же видела на трупе девушки. Так, может, они у одного мастера делали? И если там труп опознан, то, может, вам в этом направлении поискать? Адрес того морга могу выслать.

— Нинель Павловна, тебе бы на полставки следователем подрабатывать, — сказал Визгликов. — Куда ехать-то? А то у нас как раз Погорелов выспался.

* * *

Сергей, отсыпающийся в гостевой комнате после сытного и немного пьяного обеда, приоткрыл один глаз на вопящий бесконечными звонками телефон и сонно пробормотал:

— Да, Стас.

— Серёжа, почему я от Польской узнаю, что ты на какой-то ферме принимаешь роды, а потом там же и бухаешь?

— Всё было не так, Польская врёт, — чувствуя ломоту во всём теле, сказал Погорелов. — Я уже проснулся и сейчас поеду.

— Куда?

— Куда скажешь.

— В морг. Адрес я выслал.

— Кардинально, — натягивая брюки, сказал Погорелов. — Ладно, я как раз в этом районе, оперативно доскочу, — спустившись по лестнице, Сергей прошёл на большую светлую кухню и, упёршись взглядом в красивую фигуру хозяйки дома, замешивающую тесто, проговорил:

— Спасибо вам огромное. Я поеду, дела.

— Проснулись? Чаю хоть попейте, — заулыбалась женщина. — Муж поехал за препаратами для коровы, так что буду потчевать вас одна.

— Нет, спасибо, я и так задержался. Как от вас можно до города добраться?

— Возьмите нашу машину, — улыбнулась женщина. — А я вам адрес дам, там моя знакомая работает. Ей оставите, а она вечером пригонит, всё равно к нам поедет, так хоть не на автобусе потащится.

— Ну, если это удобно, — пожал плечами Погорелов, но без долгих раздумий запрыгнул в потрёпанную Ниву и вскоре уже парковался возле небольшого ларёчка, щедро пахнувшего свежим хлебом.

— Здравствуйте.

— Здоровей видали, — нелюбезно отбрила его полная женщина с пронзительным взглядом. — Ты к жене Степана клинья бьёшь?

— С чего это? — Погорелов оторопело уставился на неё.

— Даже не думай. Ты меня понял?

— Ну, в общих чертах, — отозвался изумлённый Сергей. — Вот ключи. Только я куртку возьму из машины, забыл.

— Но ты смотри, если сильно припрёт с бабой зазнакомиться, то я свободная. Понял? — буравя Погорелова взглядом, сказала женщина.

— Предельно.

— Стой! — гаркнула она, когда Погорелов пошёл к машине. — На, хлеба свежего возьми, — сунув ему в руки пакет с тёплыми плюшками, женщина сердито хлопнула дверцей на окошке.

— Дурдом какой-то, — тихо сказал Сергей и полез за курткой.

Погорелов взял куртку с заднего сиденья, уронил кипу бумажек и, кое-как сложив их обратно, ретировался наружу, потому что увидел,