Но и у Маши профессия отбирала много сил и времени — так и жили. Но в отличие от первого брака Маши, когда вроде телом вместе, но душой — порознь, с Гуровым все было с точностью до наоборот. Встречались они тоже не так часто, как хотелось бы, но жили друг другом даже на расстоянии. Это бывает очень редко, причем во все времена.

Утром 5 мая Гуров посадил жену на служебную машину из дома Ворониных, чтобы она отвезла Машу домой. Часы показывали начало десятого, и на мобильном раздался звонок. Лев Иванович внутреннее поежился, за неполную неделю в этом маленьком сибирском городке, куда он приехал порадоваться за своего друга Игоря Воронина и отдохнуть в кои-то веки с женой, утренние телефонные звонки не приносили ему ничего хорошего. Звонила… Лилия.

— Лев Иванович, у меня беда. Женя покончил с собой. Приезжайте. — И девушка отключилась.

— Твою мать! — Ообычно сдержанный, Гуров не выдержал и дальше разразился классической русской бранью. — Стас! — врываясь к нему в комнату, заорал полковник. — Вставай! Допровоцировались! Звонила младшая Марьина, у нее жених на себя руки наложил.

— Твою мать! — буквально повторил за другом Крячко. Собрался за пять минут, на ходу вызывая оперативников и Наташу из гостиницы, которая так и не уехала — теперь уже начальство из Москвы не отпустило, страхуясь от новых, не дай бог, убийств.

— Накаркали, — только и сказала эксперт, быстро собирая свои красивые, рыжие, длинные волосы в модный и удобный пучок на затылке.

Женя лежал на кровати, как будто спал. Только неестественная бледность говорила о том, что с молодым мужчиной не все в порядке. На коленях рядом с ним стояла Лиля и раскачивалась из стороны в сторону. Наталья подошла к девушке и дала ей пару пощечин — старое, проверенное средство от истерики. Та вздрогнула и села на пол, заплакала.

— Спасибо, Наталья Петровна, полегчало, — сказала она.

— Лиля, что случилось? Почему вы решили, что Евгений свел счеты с жизнью? Почему вы решили, что он вообще мертв? Отойдите от него, пожалуйста, им займутся эксперты. — Гуров взял Лилю за плечи и повел ее в кухню.

— Так он записку оставил. Лев Иванович, пишет, что это он… Мишеньку и маму с папой — тоже он. Господи, за кого я вышла замуж? — И девушка опять зарыдала.

— В смысле вышла замуж?

— Мы расписались три недели назад, свадьбу хотели тут праздновать, сюрприз готовили. — Лиля на автопилоте вытерла лицо кухонной шелковой шторой, на дорогой ткани остались разводы от косметики.

В это время на кухню зашла Наталья, и от эксперта эта деталь не ускользнула. «Десять утра, девушка находит своего парня или мужа — не важно, кто он ей по документам, мертвым. Плачет, пугается, шок. Когда она успела сделать макияж? А сделан он качественно и явно не за 15 минут. Она старалась, хотела быть красивой, хотя куда уж краше с ее внешностью. Очень странно», — подумала Наташа.

— Лев Иванович, срочно «Скорую», Евгений жив! На первый взгляд, лошадиная доза клофелина. Вообще странный метод для парня свести счеты с жизнью. Да и где он этот клофелин взял в таких количествах? Хотя студент-медик, запросто, — констатировала Наталья.

— Жив?? Слава богу. — Лилия схватилась за лицо руками и повалилась со стула на пол.

— Обморок, — констатировала Наташа, быстро осмотрев девушку.

Пока ждали «Скорую», которая за эту неделю ездила на этот адрес как на работу, Гуров приметил открытый ноутбук Евгения. Он был открыт на текстовой странице, где Лев Иванович и нашел предсмертное письмо мужа Лилии.

«Лиля, дорогая, понимаю, что ты меня никогда не простишь. За такое прощать нельзя. Это я убил твоего младшего брата и родителей. Я очень боялся, что меня не примет твоя семья, кто ты, а кто — я. Я так хотел посмотреть мир и показать тебе его, но понимал, что нормальных денег не смогу заработать никогда. Что не сумею дать тебе достойный уровень жизни. Я решился на эти страшные преступления ради тебя, все рассчитал, все продумал. Миша умер быстро, я его выманил на озеро поиграть в водяных и задушил веревкой от белья, заранее взял с собой. Отца и мать застрелил, имитируя убийство и самоубийство. Полиция и Гуров разберутся, я специально оставил столько улик.

Но когда все твои родные погибли, неожиданно для меня самого я начал мучиться. Мне приснился Мишенька, он смеялся и звал меня за собой — играть в водяного. Твоя мама и твой отец тоже ждут меня там, в этой реальности я не достоин жизни. И тебя — не достоин. Прощай, я любил тебя больше всего на свете. Даже больше Бога, а это, я теперь понял, — грех. Когда ты любишь человека больше Бога, к тебе приходит дьявол, как он пришел ко мне. Прости, прости, прости. Твой Женя».

— Стас, отправь эту записку на экспертизу. Сдается мне, что или парень имел психические отклонения, или это не он писал. Наталья сказала, что мальчика задушили точно не веревкой, да и другое не совпадает, — сказал Гуров только что появившемуся в дверях Крячко. За ним — медики с носилками, они уложили Женю и унесли его в машину.

— Так точно, — ответил Крячко.

Вдруг у него зазвонил мобильный, и он с удивлением увидел на экране лицо жены — Натальи. За все эти дни он ни разу ей не позвонил, не хотел пугать и расстраивать и сейчас почувствовал себя виноватым.

— Привет, моя хорошая!

— Привет, Стас! Слушай, у меня тут такое!

— Боже, ты разрушила город или построила дворец?

— Хуже. Мой чокнутый брат-спортсмен — ты же знаешь Федьку, сломал себе вторую ногу, одна-то уже была сломана!

— Что сломал, как это получилось?

— По его рассказам, они с соседом Сашкой сидели во дворе, пили пиво, играли в карты с дедом Валерием. Никого не трогали, а тут они… Ну и началось.

— Кто они? Что началось?

— Зеленые. Партия такая. — Крячко услышал голос шурина вместо Наташиного, Федор выхватил трубку у сестры и продолжил рассказ: — Увидели, что я от березы отломал несколько веток, чтобы от мошки отмахиваться, душно, вечер. Откуда взялись, не знаю, молодые девки и пацаны с повязками на руках, как при Советском Союзе у дружинников были. Подошли, говорят: вы почему деревья ломаете? Представляешь, так и сказал: деревья ломаете. А я только пару веток-то и отломил, что такого-то? Я ж не топором это дерево рубил у всех на глазах.

— И? — уже представляя, чем кончилась эта абсурдная встреча, уточнил Стас.

— И слово за слово… Потом Шурка встал и пару раз