– Но вы были здесь в понедельник утром, когда была обнаружена кража?

– О, да, потому что я сам хотел увидеть Джона Оклера.

– Кто он?

– Очень важный коллекционер серебра, – сказал Рамси. – Очень богатый… он попросил меня отложить серебро Мердока, чтобы он мог его посмотреть, прежде чем мы предложим его кому-либо еще. Вот почему Памела так и не вынесла его из хранилища, просто распаковала и расставила на полках…

– Я спустился сюда, открыл дверь… и все исчезло… и Райт, точнее, Ноулз, – сказал Рамси, указывая на пол, – был там. Лицом вниз. У него отсутствовали руки. Я не мог поверить своим глазам. Это выглядело нереально.

– Лицом вниз, говорите, – сказал Страйк, который делал записи.

– Все верно. И вокруг головы была засохшая кровь, и…

Рамси сглотнул, ему стало нехорошо.

– В новостях сообщили, что он был голым, – сказал Страйк.

– Да, он был голым, но… да, он был голым.

– Я слышал, что на спине тела было вырезано клеймо?

– Откуда вы знаете? – выдохнул Рамси, глядя на Страйка.

– Об этом упоминалось в новостях, – солгал детектив.

– О… Я не думал, что они собираются это выдать… Да, это был Салемский крест. Клеймо Мердока.

Страйк сделал пометку, а затем сказал:

– И тело было обнажено, за исключением…?

– Я… старший инспектор Трумэн сказал мне не говорить об этом.

– Правда? – спросил Страйк, глядя на Рамси.

– Ну, понимаете… они попытались представить убийство как… Трумэн сказал, что это будет означать для меня еще больше проблем. Я понял его точку зрения. Очень деликатно с его стороны. Трумэн мне нравился, он был единственным, кто, казалось, был заинтересован в возвращении нашего серебра, но потом его отстранили от дела. Нам не сказали почему, никто ничего нам не сказал… Я большой сторонник полиции, очень сложная работа, но меня совсем не впечатлило то, как вели это дело, – с негодованием сказал Рамси. – С тех пор, как Трумэн ушел.

– Было ли на трупе что-то масонское?

Робин наблюдала, как слабеющая вера Рамси в полицию борется с его желанием помочь детективам, в которых он, по-видимому, видел последнюю надежду.

– Да, – наконец слабо проговорил Рамси. – Масонская лента. Не помню какая именно. Когда его перевернули, я не… сосредоточился на ленте. Глаза и уши были… Памела закричала…

Голос Рамси затих.

– Ладно, думаю, мы уже достаточно насмотрелись, – сказал Страйк. – Не возражаете, если я воспользуюсь вашим туалетом?

– Нет, конечно, нет, – сказал Рамси, закрывая дверь хранилища с явным облегчением. – Пойдемте? – обратился Рамси к Робин, которая улыбнулась, и они вдвоем снова поднялись по лестнице. Как только они скрылись из виду, Страйк, которому ванная комната была совершенно не нужна, подошел к панели рядом с входом в хранилище, чтобы осмотреть ее повнимательнее.

Наверху Рамси указал Робин на один из двух стульев напротив своего стола, на котором стоял компьютер.

– Трумэн сказал, что раздувать историю о ленте и клейме – значит играть на руку убийцам, – произнес он, усаживаясь напротив нее. – Это была очевидная дезинформация. Он знал, что люди могут вести себя глупо, когда речь заходит о масонах…

Неудивительно, что просьба описать тело, похоже, расстроила Рамси.

– Не знаю, рассказал ли вам ваш партнер, – добавил он, теребя запонки, – но для нас с женой это было очень тяжелое время – просто ужасное, если честно, – а потом мы потеряли все серебро Мердока, когда у нас не было страховки… у нас были ужасные пара лет, все было… просто адски, честно говоря. Это был ад.

– Мне очень жаль, – сказала Робин, вспомнив гидроцикл и погибшего сына. Рамси быстро заморгал. Робин, желая лишь немного отвлечь его, посмотрела на ближайший стеклянный шкафчик, полный маленьких серебряных безделушек, и сказала:

– У вас есть прекрасные вещи.

– О да, – сказал Рамси, оживившись, – и очень доступные!

К ужасу Робин, он снова вскочил на ноги, натянул белые перчатки и принялся отпирать шкаф.

– Хорошие карманные часики, – сказал он, протягивая их ей на своей покрытой хлопком ладони. – Стерлинговые, а не пластинчатые! Треугольные, конечно. Масонские символы вместо цифр, понимаете? Скорее, мужские часы, – сказал он, увидев, что Робин не проявила никаких признаков энтузиазма. – Для дам – вам понравится это…

Он взял небольшой серебряный кулон в виде шара и щелкнул защелкой, так что тот превратился в составной крест.

– Здорово, правда? – сказал он. – И снова, внутри спрятаны масонские символы.

– Очень красиво, – сказала Робин.

– Вам стоит намекнуть…

Взгляд Рамси метнулся к ее безымянному пальцу.

– …или просто побалуйте себя. На Рождество.

К облегчению Робин, Страйк снова появился с несколько перекошенным лицом. Лестница была крутой, а культя все еще ныла после Корнуолла.

– Могу предложить вам хорошую цену, – сказал Рэмзи, с тревожной улыбкой глядя на Робин.

– Может быть, в другой раз, – смущенно сказала она.

Рамси с явной неохотой запер шкаф, вернулся на свое место за столом и порылся в ящике стола в поисках глянцевого аукционного каталога.

– Я обвел все, что купил, – сказал он Страйку, когда тот сел рядом с Робин. – Так что вы знаете, что ищете.

– Отлично, – сказал Страйк, взяв каталог. На обложке было написано: "Коллекция А. Х. Мердока", а также изображены меч и большой серебряный корабль на колесах.

– Это неф? – спросил Страйк.

– Ах, вы разбираетесь в серебре! – с готовностью откликнулся Рамси. – Да, его заказал Мердок, из серебра собственной шахты – второй по величине в Перу, открытой в 1827 году. Макет выполнен по образцу "Каролины Мерчант", корабля, который перевез первого в истории масона в Америку. Мы все были рады, что его правнук решил устроить аукцион здесь, в Лондоне, а не в США…

Рамси тут же пустился в объяснения значения серебра Мердока, говоря с присущей ему интенсивностью человека, одержимого одной идеей.

– … Мердок, конечно, был генеральным инспектором юрисдикции Луизианы…" "… самая большая и ценная коллекция масонского серебра в мире", "… украшенные гирляндами бордюры…" "… великолепный оправный молот девятнадцатого века…" "… яркая гравировка…

– Мы ведь можем это оставить себе, правда? – перебил Страйк, прервав поток слов повышением голоса.

– О, да, да, у меня есть еще