рука Хромого дрогнула, дуло сместилось, и пуля попала не в череп, а в ключицу, слегка задев нижнюю челюсть. Абрамцев сорвал с себя рубашку и приложил к пулевому отверстию. Кровь пропитала ткань, но Абрамцев продолжал зажимать рану, повторяя одну фразу:
— Ты выживешь, подонок. Ты выживешь.
Когда вдалеке послышался вой сирены «скорой помощи», Абрамцев поднял голову и посмотрел назад. Толпа поредела. Представление закончилось, и можно было возвращаться к рутинным делам. На переднем плане Абрамцев увидел старлея Гудко. «Теперь все будет хорошо, — подумал он. — У нас у всех все будет хорошо».
…В этом капитан Абрамцев тоже не ошибся. Леонида Седых выписали из больницы в конце июня, и его мать устроила на Петровке настоящий пир. Всех, кто участвовал в операции «Почтовый вагон», отметили почетными наградами, а капитана Абрамцева повысили до майора. Толстый признал вину, за что получил снисхождение суда. Медики из Склифа, куда доставили Хромого, подлатали его раны, и через два месяца он предстал перед судом. Вины своей не признал, но с показаниями Леонида все равно получил максимальный срок. Угроза Абрамцева о том, что в зоне могут узнать, как Хромой кинул подельников, сыграла с ним злую шутку. Теперь он не чувствовал себя в безопасности нигде, все боялся сболтнуть лишнего, и в итоге вовсе перестал говорить. За это в зоне его прозвали Хромой монах, и стали считать свихнувшимся чудаком. Возможно, он и правда свихнулся. Хорошо это или плохо? Кто знает. Быть может, такова расплата для того, кто отнял жизнь у другого человека. А быть может, чье-то милосердие.
