Ну еще бы! Светлане новый ухажер Кати активно не нравился. И она не могла упустить возможность вывести того на чистую воду. Конечно, она согласилась последовать за Робертом. Да Светлана сделала бы вообще все что угодно, лишь бы защитить Катю от ее нового увлечения, которое оказалось таким опасным.

И все же Оля не удержалась и попеняла Светлане:

— Могла бы позвонить. Мы за тебя волновались.

— Я хотела. Но Роберт с Авелиной меня упросили молчать. Очень боялись, что дело их раскроется. Чем больше народу в курсе, тем сложней удержать тайну. Простишь ты меня?

Оля только отмахнулась, до того ли сейчас.

— Но что с Оксаной Юрьевной случилось? Ее-то вы точно увезли силой! Тому и свидетели есть.

— Боюсь, что с ней произошла ошибка. Дело в том, что я действовал по настоянию Светланы, которая опасалась, что Катя может пострадать, оказавшись в руках злодея. И еще до того, как он будет изобличен и схвачен, он сможет причинить Кате какой-нибудь вред, если та будет находиться рядом с ним. Катю надлежало изолировать от ее опасного увлечения. Светлана настаивала на этом, и я был с ней согласен. Так вот, ночью я отправился в наш поселок, прокрался к нашим домам и начал поджидать там Катю. Когда в ее дом попыталась проникнуть какая-то полная фигура, я был уверен, что это вернувшаяся домой Катя. Я накинул на нее покрывало и засунул в машину. Увы, в темноте я перепутал, вместо Кати увез Оксану Юрьевну. Когда ошибка выяснилась, мы сразу же предложили вернуть ее назад. Но Оксана Юрьевна заявила, что сама не желает возвращаться. И что так будет даже лучше.

— Да, — согласилась Оксана Юрьевна, — я хотела проучить своего Николая. Подумала, пусть он подергается и поволнуется из-за меня. Может, тогда у него мозги на место встанут и он поймет, что может меня потерять. А Катюшу вы правильно решили изолировать на некоторое время. С ее-то паталогической влюбчивостью и наивностью она бы вам просто не поверила. Еще и к Антону этому побежала бы на вас жаловаться.

— Не побежала бы! — важно заявила Катя. — Мне Владимир Николаевич все хорошо объяснил, что за человек был Антон! И как важно было его задержать.

— Ну, до тех пор, пока у тебя мозги на место не встали, ты бы еще много бед могла натворить.

— Еще один вопрос: а зачем вы украли картину? Это же вы ее взяли?

— Взял, — признался Роберт Владленович. — Честно говоря, сам не знаю, что на меня нашло. Но зачем-то же она была нужна Антону. Вот мне и захотелось ему хоть в такой мелочи да насолить. Снял полотно с подрамника, свернул его и унес к себе в машину. Уже уезжать собирался, да оглянулся и возле дома Светланы вдруг увидел женскую фигуру, которую в темноте принял за нашу Катюшу. Ну и… Дальше вы уже сами знаете, что случилось.

— Знаем, — согласилась Оля. — И вы правы, конечно, Катю и впрямь нужно было спасать от ее чувств к Антону. Но почему Антон в нее так вцепился? Неужели он тоже влюбился?

— Он? Да Антон и слова-то такого не знает — любовь. Скорее, просто увлекся. Новое лицо, тем более такое эффектное. Ему же скучновато жить было в забвении. Прежде-то у него не жизнь была, а сплошной адреналин. А тут тихо-скучно, каждый день одно и то же. И не высунешься особо, потому что знал, что до сих пор есть люди, которые мечтают с ним поквитаться. Стоит показаться — и пуля гарантирована. Вот и скучал. А от дури всякие развлечения себе придумывал. За Катей начал волочиться. Портрет вот Красавчика себе у нее заказал.

— Да, и потребовал работать быстрее. За неделю!

— Это точно от дури. Никакой срочности у него не было, понятное дело. Просто выламывался перед Катей. Видел, что она влюблена в него, в лепешку готова ради него расшибиться, вот и пользовался ее расположением, манипулировал. Измывался. Для такого человека другого помучить — уже радость.

Вскоре в кабинете Никиты Максимовича собралось пестрое общество. Приехала Авелина, а следом за ней прибыла и Кристина, которая уже знала, что случилось с Антоном, ее бывшим мужем, и не скрывала своей радости по этому поводу.

— Если бы вы только знали, как я его боялась! Он шантажом и угрозами заставил меня перед всеми признать его своим братом. Сделал себе пластику, изменил внешность. Сделал новые документы. Казалось бы, живи да радуйся. Но он же не таков. И с тех пор как он «умер», я сама каждую минуту ждала смерти, потому что знала его тайну, потому что владела его деньгами, потому что однажды он мог решить, что я больше не могу быть ему полезной. И тогда дни мои были бы сочтены.

Все-таки Кристина хорошо разбиралась в характере своего мужа. И она очень правильно угадала ход его мыслей.

— Вам повезло, — сказала ей Оля. — Вы разминулись со своей смертью буквально на несколько часов. Если бы Антона не скрутили, то он отправился бы убивать вас. Он сам так сказал.

Кристина повеселела еще больше.

— Тогда совесть моя чиста! А то, признаюсь, хоть я и добровольно согласилась помогать полиции и выдала его, но все-таки он мне был муж, когда-то у нас с ним были взаимные чувства. Но раз он меня приговорил, то и поделом ему!

Она хотела пройти в отделение, но Светлана остановила ее.

— Я вот только не понимаю, — внезапно перейдя на «ты», спросила она у Кристины. — Почему ты нам врала?

— Когда?

— Мы приехали к тебе и сказали, что разыскиваем Авелину. А ты соврала, что Авелина уехала из «Приюта» вместе с мужем. Зачем? Авелина же в это время все еще находилась у тебя в «Приюте», проходила сеанс терапии в подвале твоего собственного коттеджа. Ты не могла не знать этого.

— Я и знала. И солгала я по просьбе Авелины. После визита к нам ее мужа Роберта Авелина была сама не своя.

— Роберт сказал мне, что начинает операцию. Ждать больше нельзя. Я очень испугалась за него.