Подруги проводили взглядами продавца птицы, и Светлана осуждающе произнесла:

— Вот так грубиян! И как жена с ним живет, прямо не представляю.

— Ну, показывай, что он тебе привез сегодня?

Внутри коробки оказался роскошный рябой петух. Огненно-красный гребешок, бородка, желтые лапы со шпорами. Прекрасная и очень здоровая птица, явно активная, потому что петух тут же клюнул Светлану, стоило ей к нему сунуться.

— Хулиган! — возмутилась Светлана, посасывая травмированный палец.

— Теперь у нас целых два петуха.

— Ой! Надо же было белого-то ему вернуть.

— Теперь уж поздно. Интересно, как они уживутся в одном вольере?

— Как уживутся… Драться будут, вот как.

Но к их удивлению, когда они выпустили пестрого петуха, тот не сделал ни малейшей попытки напасть на белого. Точно так же и белый не проявил никаких признаков агрессии в отношении сородича. Он вообще продолжал пребывать в задумчивом отрешенном молчании, лишь время от времени поглядывая на кур, чтобы убедиться, что у стада все в полном порядке. Пестрый же повел себя иначе: здешнее женское общество пришлось ему по вкусу, и он тут же принялся гарцевать перед своими дамами. Выгибал и тянул шею, ерошил перья, раскрывал крылья и орал на всю округу дурным голосом. Красовался!

Но куры не обращали на него никакого внимания. Когда он пытался приблизиться к ним, отбегали в сторону. И как показалось подругам, старались держаться поближе к белому петуху Огоньку, хотя тот вовсе и не претендовал на внимание дам и даже напротив — старался от них всех уединиться. Делайте вы что хотите, меня только оставьте в покое.

— Может, все-таки он болен? Какой-то он уж слишком спокойный.

Однако во всем прочем белый петух выглядел совершенно здоровым: к питанию проявлял интерес и, найдя червяка или гусеницу, тут же оповещал куриц особым клекотом, который те отлично понимали и немедленно сбегались всей стаей рассмотреть, что за подарок им приготовлен. Пестрый такой ерундой не занимался. Кормить баб? Заботиться о них? Еще недоставало! Он бряцал шпорами и топорщил гребень.

— Герой! — одобрила нового петуха Оля. — Как ты его назовешь?

— Ну, Огонек у нас уже есть. Пусть будет Золушок.

— Но ты заказывала черного. А тебе на сей раз привезли пестрого.

Новый петух был рябым: черные, белые и серые пятнышки на его оперении причудливо сочетались между собой, переливаясь на солнце. Конечно, белым он уже не был, но и назвать его черным тоже было нельзя.

— Снова не тот?

— Боюсь, что да.

— Зато красавец.

— Оба они красавцы.

Оле показалось, что, несмотря на свое безразличное отношение к обществу куриц, именно белый петух является любимцем Светланы. За всеми этими переменами в курином семействе из-за ограды с завистью следил индюк. Глаза у него налились злобой. Ходят, развлекаются, веселятся. Индюк не находил себе места от злости.

Наполеон после своего изгнания с птичьего двора был в вольере совершенно один, гонять и обижать ему тут было некого, а потому Наполеону было скучно, и от этого настроение у него портилось. Кровь приливала к голове, та краснела еще сильней. Длинная бородка у Наполеона от раздражения тряслась все сильней, и время от времени он задирал голову, чтобы обругать тех, кто находился от него за забором и до кого он отныне был не в силах добраться.

Ну я вам еще покажу! Вы у меня еще попляшете!

Но прочие птицы не обращали на своего недавнего обидчика никакого внимания. И это злило его еще сильней.

Вернувшись домой, подруги обнаружили, что Катя проснулась. Светлана покосилась в сторону жаровни, где лежал аппетитно подрумянившийся судачок. Она была готова обнаружить на его месте лишь голову, остов и хвост — пробудившаяся от сна Катерина обычно страдала от неуемного аппетита. Но к ее удивлению, а пожалуй, и испугу, судак оставался нетронутым. А сама художница, словно забыв обо всем другом, замерла перед собственным творением.

— Ну как вам? — прошептала она. — Прямо самой не верится, что я так могу.

— Восторг! Полный восторг.

— Вам не кажется, что тут чего-то не хватает?

— Да, и я даже знаю, чего именно. Коня!

Но Катя лишь отмахнулась.

— Насчет Красавчика не волнуйтесь. Конь к вечеру будет.

— И откуда же он там возьмется?

— Не ваше дело. Если я сказала, что будет, значит будет. Сейчас меня больше волнует фон. Как он вам?

Подругам пришлось раз пять заверить Катю, что изобразить природу получилась у нее превосходно, но художница все равно выглядела задумчивой.

— Ты лучше послушай, что нам удалось узнать. Пока ты работала, мы побывали в месте, которое называется «Приют Марии Магдалены».

— А! — безразлично откликнулась Катя. — Да, знаю про это место.

— Откуда?

— Антон рассказывал. У него там живет сестра. Он часто у нее бывает. По его рассказам, место замечательное. Он меня приглашал туда на экскурсию.

— А как зовут его сестру?

— Не помню. Кажется, Кристиной.

Оля со Светой взволнованно переглянулись:

— Кажется или точно?

— Точно. Кристина. Слушайте, вы не видели мои таблетки? Голова просто чугунная. Наверное, снова магнитные бури на солнце, и давление скачет.

— Может, тебе для начала чего-нибудь перекусить? Ты когда в последний раз что-нибудь ела?

— Не помню. Но я не хочу есть.

— А чай? Выпьешь отвар мяты?

— Да, сделай, если тебе не трудно.

Пока Светлана заваривала свежие листики мяты в хорошеньком эмалированном чайнике с красной крышкой и кустом дикой лесной земляники на гладком боку, Оля подсела к Кате поближе.

— Расскажи мне про Антона все, что тебе довелось про него узнать.

Катю не нужно было заставлять или просить дважды. Она с радостью ухватилась за возможность поговорить о своем кавалере. И пока мята заваривалась, распространяя по кухне необычайно приятный легкий аромат, Катя успела выложить все, что знала. Увы, знала она не так уж и много. Преимущественно ее рассказ состоял из одних эпитетов.

— Восхитительный человек! Уникальный! Замечательный! Какой богатый у него внутренний мир. Редко встретишь, чтобы красота внешняя сочеталась бы с красотой душевной. А какой он благородный и щедрый! На моих глазах подарил мальчишке пять тысяч рублей!

— Что за мальчишка?

— Да не знаю, какой-то подбежал, когда мы обсуждали наши планы. Сказал, что голодный, Антон ему сразу деньги дал. Света, а можно мне чай? А то скоро мне уже уходить.

— С Антоном встречаешься?

— Да, у нас запланирована встреча с его сестрой.

— Зачем вам встречаться?

— Она хочет обсудить со мной некоторые детали технического характера.