Грудь мучительно болела, во рту стоял привкус крови.

– Рой! – в отчаянии завопил Брэнсон, но его крик унесло ветром.

Соскальзывая по траве, он вдруг понял, что нижняя часть тела уже висит над пустотой, и стал лихорадочно хвататься за поросшие травой кочки, но те оставались у него в кулаках. Правой рукой он нащупал нечто компактное и твердое – камень – и крепко вцепился в него. На несколько мучительных секунд – казалось, грудь раздирают пополам – скольжение прекратилось, но затем, к ужасу Брэнсона, пальцы разжались, и под весом висевшей на его лодыжках женщины он снова пополз в пропасть.

Еще пару секунд, и все. Он чувствовал, как его манят, зовут к себе далекие камни, омытые прибоем.

«Сейчас я упаду и разобьюсь».

Сопротивляться не было сил. Все, пиши пропало.

Он отправится в пятисотфутовый полет. В первый и последний раз.

– РОЙ! – закричал Брэнсон, отчаянно цепляясь за соломинку. – РО-О-О-О-Й!

Тут его схватили за руки, и вопль застрял в горле.

– Я здесь, друг, здесь! – крикнул Грейс. – Держу!

– Помоги!

Брэнсон качнулся на ветру, впился грудью в твердый край обрыва и закричал от боли. Женщина висела у него на ногах, будто гиря, а грудная клетка трещала, и по всему телу раскатывались волны невыносимой боли. Он почувствовал, как руки Ребекки соскользнули. Теперь она держалась за его ботинки.

Почти ослепленный ветром и колючим дождем, Рой Грейс лежал на животе, крепко держа Брэнсона за скользкие запястья и опасаясь, что руки вот-вот выйдут из плечевых суставов. Под неподъемным грузом он размеренно скользил к пропасти.

Лихорадочно думая, что можно сделать, он зарылся носками ботинок в мягкую землю, но через пару секунд те выскочили – и один тут же зацепился за что-то твердое. Меловой выход или камень. Свободным ботинком Грейс ударил в землю, отчаянно пытаясь остановить скольжение. Ноги выдержали, но руки напряглись до предела. Еще чуть-чуть…

«Я не удержу тебя, друг. Не удержу», – думал он.

Мысли перемешались, руки горели огнем, хватка начинала ослабевать.

– РО-О-О-О-Й! ПОМОГИ! – снова закричал Брэнсон и вдруг почувствовал, как ногам стало несравнимо легче.

Услышал тонкий вопль, а затем лишь завывания ветра.

К облегчению Грейса, груз существенно уменьшился – Брэнсона уже не тянули в обрыв. Глядя в темноту, Рой видел очертания его головы и буквально чуял страх, которым разило от насквозь пропотевшего друга. Теперь ему приходилось держать вес только одного тела, но даже так его ладони скользили по запястьям Брэнсона. Правой рукой Грейс нащупал громадную лапу друга.

– Хватайся! В замок! – крикнул он вниз и с радостью почувствовал, как сильные пальцы Брэнсона сплетаются с его пальцами.

– Вытащи меня отсюда, Рой, о господи, не дай мне упасть! – запричитал Гленн.

– Никуда ты не упадешь, просто держись! – выдохнул Рой, всеми силами пытаясь подтянуть Брэнсона к себе, но не продвигаясь ни на дюйм.

Камень у него под ногой пришел в движение, стал приподниматься.

«Господи Исусе…»

Гленн его товарищ, лучший друг на всем белом свете, и теперь его жизнь в руках Грейса. Надо как-то спасти его, не дать ему упасть и разбиться насмерть. Надо что-то сделать. Но с каждой секундой силы убывали. Грейс слабел.

– Спокойнее! – крикнул он. – Хватит дергаться! Ты тянешь меня к себе!

– Рой, долго я не продержусь, руки разжимаются!

Камень подавался все сильнее. Вот-вот он выйдет из земли, а потом…

Грейс чувствовал, как пальцы Брэнсона слабеют, как выскальзывает из руки рука. Неужели все закончится именно так? Нет, он не позволит Гленну умереть. В отчаянии он снова зарылся ботинками в землю – глубже, глубже, сильнее…

– Я больше не могу, – слабо выдохнул Брэнсон. – Все, дружище, отпускаю.

– Хрен тебе, а не отпускаю! – крикнул Грейс ему в ответ.

– Передашь Шивон и детям, что я люблю их?

– Сам скажешь!

– Я серьезно. Отпускаю. Все.

Пальцы Брэнсона разжались. Из последних сил Грейс вцепился в его кисть. На принятие решения – разбиться вместе с Гленном или дать ему погибнуть в одиночестве – осталось несколько секунд.

Грейс, сам не понимая как, продолжал держать друга за руки. Казалось, его собственные руки вот-вот оторвутся. Господи… Если не отпустить, он тоже упадет с обрыва.

Затем крик.

Голоса за спиной. Повсюду яркие вспышки.

Чьи-то крепкие руки схватили Грейса за ноги, потянули прочь от пропасти, но он продолжал сжимать руки Брэнсона, чей вес вдруг существенно уменьшился.

– Можете отпускать, сэр, – сказала женщина, Шэрон Орман. – Гленна держат Марк и другие. Пойду помогу им.

– Тянем-потянем! – выкрикнул Тейлор. – Ну все, порядок.

– Блин, зараза, ну ты и отъелся! – проворчал Клякса, глядя на Брэнсона, лежавшего теперь на траве в полной безопасности.

Грейс кое-как поднялся на ноги, подбежал к другу, встал на колени, посмотрел ему в лицо. В ярком свете фонариков Брэнсон беспрестанно моргал. Он тяжело дышал, из многочисленных ранок шла кровь.

– Все, дружище, ты спасен.

– Да, но как же шмотки? – Брэнсон то ли вымученно улыбнулся, то ли поморщился от боли. – Костюм… Только-только из магазина!

По телу Грейса прокатилась волна облегчения.

– Похоже, у тебя пуговка оторвалась, друг, – ответил он с такой же кривой улыбкой, не отводя глаз. – Ничего, переживешь.

110

13 сентября, пятница

Предрассветное небо за лобовым стеклом пронизывали розовые жилки. Рой Грейс наконец-то свернул в свой проселок, и «форд» запрыгал на кочках. Мышцы, связки и сухожилия рук и торса болели как проклятые. На душе было тяжко из-за всего, что ждало впереди и осталось позади, а также чудовищной трагедии, едва не разыгравшейся на утесе Бичи-Хед.

Честное слово, Грейс не знал, сколько еще продержится. Не дольше нескольких секунд. Он поежился при мысли о том, чего не случилось.

Остановил машину у дома, выключил двигатель и какое-то время просто сидел за рулем, не в силах открыть дверцу и выйти. Сквозь открытое окно веял утренний ветерок.

На чьем-то далеком участке закукарекал петух. Бортовые часы показывали 5:53.

Грейс был в смятении. Еще чуть-чуть, и он потерял бы самого близкого друга. Сумел бы он это пережить – с учетом несчастья, постигшего Бруно? Грейс задрожал при мысли, что и сам мог не увидеть этого рассвета, Ноя, Клио и ребенка, которого она еще не родила. Попробовал отогнать эту мысль, но не смог.

Он настоял, чтобы громко протестующего Гленна Брэнсона отвезли в больницу для общего обследования, а сам оставался на утесе, пока не прилетел вертолет воздушно-морской спасательной