Ну а куда кофе без доброго завтра? Глазунья напомнила Кондрату его собственное детство, когда бабушка ему каждое утро готовила её с жаренной колбасой. Эти незабываемые ощущения от сальмонеллёза… Здесь вместо колбасы была какая-то солонина, но вполне себе хорошо заменяла бекон. Жирненько, солёно, и желток растекается, едва его прокалываешь…

— Ты мог заказать завтрак в номер, — Дайлин села напротив.

— Решил немного подышать свежим воздухом.

— Понимаю… — протянула она. — Всё-таки здесь красиво, когда солнце не пытается изжарить тебя…

Её взгляд остановился на пустые улицах белокаменного города, до сих пор укрытые утренней дымкой. Было какое-то странное чувство сказочности, чего-то совсем не похожего на то, что приходилось видеть, будто они и не были в империи сейчас. Хотя насколько было корректно называть это империей, тоже большой вопрос.

— Сейчас к стражам?

— Как только девять будет, пойдём.

— Ты осматривал дом?

— Да. Пепелище, устояли только стены, — ответил Кондрат. — Сказать, поджёг это или случайное возгорание невозможно.

— А почему пожарные решили, что это от камина? — спросила Дайлин.

— Сейчас из-за высокой влажности все топят печи, чтобы просушить дома, и часто поленья стреляют, плюют искрами и угольками, отчего вспыхивают дома. Мне сказали, что это вообще обычное дело. Дома два точно сгорают.

— А что никто не приехал?

— Тушили другой пожар, и одна из бочек для тушения была не на ходу, — вздохнул Кондрат. — так нигде и не подкопаешься.

— А очень хочется, да? — улыбнулась Дайлин.

— Да, наверное, к лучшему, — пожал он плечами и отпил кофе, глядя на пустые улицы.

— А в каком плане, стреляют поленья?

— Что? — взглянул на неё Кондрат.

— Ну ты сказал, что поленья стреляют. В каком смысле?

— Ну… древесина может содержать влагу, особенно в таком климате. И когда полено горит, влага превращается в пар и вырывается наружу, создавая характерные хлопки. Или смола, под действием высоких температур она тоже взрываться, скажем так, что вызывает хлопки и выстрелы искрами. Ты наверняка видела их.

— Да, видела, — кивнула Дайлин. — А нам говорили, что это пламенная ведьма так шутит и стреляет искрами в людей, чтобы напугать или что-то поджечь.

— Да, слышал, поэтому в ночи нельзя так долго смотреть на пламя, — кивнул Кондрат. — Тем не менее как-то так. А если местные деревья содержат много смолы и влаги, то не удивительно, что иногда из-за этого случаются пожары. Только мне не даёт покоя одна вещь.

— Как поместье вспыхнуло, — произнесла Дайлин.

— Да. Там же перед камином камнями или металлом пол выстилают от такого.

— Ты сам сказал, что если сильно выстрелило, то искры могли долететь до пола. Тлеющая искра лежит на лакированном полу, ­и всё, — развела руки Дайлин. — А может и вовсе кусочек уголька вылетел. А может свеча упала, но рядом с камином, почему подумали на него. Сейчас же не скажешь.

Вот это Кондрата и раздражало. После огня ничего уже не скажешь, потому что все мертвы и всё сожжено. Никаких улик, никаких свидетелей.

Хотя нет, он не прав, мертвы не все. Служанка, что в тот момент находилась в доме, выжила, пусть и получила ожоги. Ещё двое слуг, которые были то ли на первом этаже, то ли в домике для слуг, Кондрат здесь не до конца понял, но они вообще не пострадали.

— Кстати, а чем занималась семья? — спросил Кондрат. — Лесозаготовка и обработка?

— Ну у них вроде небольшой сталелитейный завод какой-то был, если не ошибаюсь, около города…

— Свой завод? — слегка удивился Кондрат.

— Ну да, тут их много, так как и шахт хватает.

— Интересно было бы взглянуть…

Он видел заводы, особенно в большом количестве около Колдберга. Там на севере их было столько, что они закрывали небо смогом, перекрашивая снег в чёрный. Здесь вроде как было почище, да и каким заводом могли владеть обычные бароны, если на то уж пошло?

Но это потом, первым делом стражи правопорядка, а затем и те, кто выжил в пожаре. Кондрат надеялся, что после этого всё встанет на свои места.

С моментом, когда на улицы начали высыпаться люди, напарники отправились в отдел стражей правопорядка. В крупных городах их было несколько, однако здесь город был небольшой, а потому и отдел был единственным. Двухэтажное каменное здание с удивительно большим балконом, который тут же служил и козырьком над входом.

Стражников здесь было мало. Когда даже в отделе, где работает Вайрин, казалось, никто никогда не засыпает, постоянно ходят стражники, тащат кого-то, крики, плачи, возмущения, то здесь, когда они вошли, царила тишина. По светлому холлу разносился ход настенных часов над стойкой со стражем правопорядка. На скамейке у стены, свернувшись калачиком, спал какой-то тип. Будто Кондрат и Дайлин пришли не в место, которое буквально фильтрует кровь городов, отлавливая всю грязь, а в какой-то тихий спокойный храм, где люди могут остаться наедине с собой и подумать о вечном. Кромешное умиротворение, от которого хотелось зевать.

— А у них тут спокойно… — пробормотала Дайлин, оглядываясь. — Не знай я, что это отдел стражей, подумала бы, что попала в храм.

— Да, непривычно… — поморщился Кондрат. Подойдя к стойке, он постучал пальцем по стойке, привлекая внимание стража. — Специальная служба расследований, сыщики Кондрат Брилль и Дайлин Найлинская, мы хотим поговорить с тем, кто ведёт это дело.

— Да, мне сказали, что вас видели, — кивнул совсем ещё парнишка, при этом глядя на Дайлин, пытаясь при этом спрятать взгляд. — Вам к мистеру Минсету. Второй этаж, четвёртый кабинет, он как раз пришёл.

— Спасибо.

Они поднялись наверх, и Кондрат постучался. Ответили им практически сразу громким, даже немного властным голосом, будто стучались они не к сыщику, а сразу в имперский дворец.

Они попали в небольшой светлый кабинет, окна которого, к счастью, выходили на северную сторону, оттого внутри пока царила прохлада. Типичная обстановка для сыщика, всё завалено документами, делами, какими-то книгами, которые однажды принесли, а потом забыли. Тут же висели какие-то благодарности у самой двери, которые никому и