— Я понял. Все сделаю.

Он положил трубку, задумался, потом вдохнул воздуха, поднял глаза, в дверях стоял Василий, который поставил свой портфель на стул, поинтересовался:

— Герман Леонтьевич, что с вами? Вы на себя не похожи.

— Устал. Чертовски устал. Ты к Кате?

— Да, она обещала мне помочь с переводом глиняного состава, хочу попробовать итальянскую керамику сделать, а статья в немецкой книжке.

— Она наверху. — Василий взбежал по лестнице, а Герман с сожалением произнес: — Да, керамика, конечно, важное дело, но вряд ли получится. Во всяком случае, не сейчас.

Он сделал еще один звонок местному главе, сообщил:

— Наш город дня через три возьмут немцы.

— Как! — послышался панический голос в трубке.

— Вот так, мы отступаем, я только что звонил в центр, на окраине идут бои. Завтра в пять утра нужно быть у замка, будем деревья рубить и вязать плоты, чтобы эвакуировать людей.

— В пять еще темно.

— Разберемся. У вас есть возможность оповестить рабочих?

— Не волнуйтесь, найдем. До завтра.

После ужина он лег в постель и наблюдал, как Катя, в сущности, еще девчонка, готовится ко сну. Как всегда, даже волосы расчесала зачем-то. Будто нет войны, которая уверенно ползет к ним, не было сегодняшних самолетов и взрывов, не было каменного сундука с сокровищами Беликова. Но вот жена обернулась, улыбнулась и запрыгнула на кровать, потому что девчонка.

— Герман, мы так долго пытались расшифровать путь…

— Но так бывает. Интересно, за какое время Кушелев справился с задачей? Он был один, мне ты помогала, на последнем этапе ребята подсказали.

Она легла рядом, прижалась к нему и сказала с привычным сожалением, когда вспоминала Петра Ильича:

— Много лет, много. Только страницы пронумеровать, шифруя в рисунках строки подсказки, нужно очень много времени.

— Катюша, милая, через пару дней ты с сыном и твоя мама поплывете со всеми на ту сторону. Собери все необходимое.

— А ты?

— Я остаюсь, у меня приказ остаться.

— Но ты же гражданский…

— Сейчас нет гражданских, это касается в первую очередь мужчин. Катя, ты же умная. Не задавай лишних вопросов, на которые сама знаешь ответы.

Она прильнула к нему еще больше, обняла и, конечно, сказала то, с чем он никогда не согласится, она и это знала:

— Я останусь с тобой, а мама…

— Ты поплывешь, — прервал он тоном, которому не возражают. — И больше это мы не обсуждаем.

— Но почему?

— Потому что так надо.

Чтобы смягчить жесткий тон, он обнял ее крепко-крепко…

Наши дни

Аристарх зачастил к следователю. Прошлый раз он привез документ из архива, сейчас приехал выяснить, что думает провинциальный следователь.

— А тайна следствия? — ухмыльнулся Светлов, намекая дурацкой ухмылкой, что брат пострадавшей не туда свой нос сует.

Чтобы смутить Аристарха, надо быть по меньшей мере президентом России, и то во время вручения какой-нибудь награды. Он придвинул стул, на котором сидел, ближе к столу следака, опираясь рукой, подался корпусом к Светлову и на обаятельной улыбке, сводившей с ума девушек, сказал:

— Да ладно, я же вам наводку привез. Знаете, чего мне стоило добыть сведения? Жениться обещал, да. Не выполню обещание — в архив меня не пустят.

— Мы приняли к сведению и взяли личность Зуйкова на карандаш.

М-да, на следователя улыбка не действует, чай, не девушка, Аристарх решил с другого бока зайти, перешел на серьезный тон:

— Послушайте, гражданин Светлов, мою сестру убивала мордастая тварь в три раза больше Аси. Я жажду просто, чтобы эта тварь села надолго, а вместе с ней села другая тварь, которая его на мою сестру направила.

— А есть подозрение, кто направил? — подхватил Светлов.

— Нет… — Аристарх подумал и поменял ответ: — Или есть.

— Так нет или есть?

— Я же не могу на основе личных ощущений, но без доказательств указывать вам, кого подозреваю.

— Можешь. Я разрешаю.

Аристарх откинулся на спинку стула, упираясь ладонями о ребро столешницы, и нашел хитрый ход:

— Не могу, боюсь ошибиться. Но могу рассказать, почему я думаю, что убийцу направили на мою сестру.

— Давай.

— Вы и сами говорили, что он пропустил всех в Элизиум — Лену, Михаила, а сестру нет. Он ждал ее, знал, что она часто приезжает на машине, и бросил ветку. То есть он готовился заранее.

— Это мы и сами знаем. Ближе к делу.

— Хотел предложить вам помощь, Ася моя сестра, мне, знаете ли, не все равно, что с ней будет, а вы — тайна следствия и все такое.

— Что за помощь?

Светлов особо не рассчитывал на пользу от брата потерпевшей, но с другой стороны — а вдруг.

— У Суворина-старшего скоро будет интервью, личность он медийная, любит вокруг себя суету, восхищение, поклонение и хвалебные оды. Я могу пойти с оператором, задать все вопросы, какие вы нарисуете, скандал выйдет знатный, но посмо'трите, как он будет реагировать.

— А что это мне даст? У меня должны лежать на столе факты, улики, написанные и заверенные подписью показания, а не реакция.

— В подобных публичных ситуациях люди выдают себя.

— Ладно, иди и задавай вопросы.

И тут Аристарх встречные условия не выдвинул, нет, он тактично, красиво намекнул на них:

— А что там наш престарелый обаяшка Зуйков?

— Циники вы, журналисты, — вздохнул Светлов, отвернув от парня лицо в сторону, мол, глаза б на тебя мои не смотрели.

О, кто бы говорил про цинизм, но Аристарх, что называется, не полез в бутылку, применил все тот же метод убеждения:

— Таких совпадений не бывает. Первое — фамилия. Не Иванов-Сидоров-Петров, а очень нераспространенная — Зуйков. В метрической книге при крещении записан Корней Сергеевич, у нашего Зуйкова отчество — Корнеевич. Мамой записана Арина Павловна Зуйкова, это ее родовая фамилия. И все фигуранты проживали в этом славном, но маленьком городе, в те времена он был еще меньше. Но почему-то я уверен, что Зуйковых здесь было не больше, чем одна, то есть Арина Павловна. Кстати, у папы нашего директора музея отчество Сергеевич, неужели его отец сам… Беликов? Тогда Зуйков Юлиан… прямой потомок Беликова, он его внук.

— Ух ты, блин! Классно. И что? Зуйков не мог вернуться на родину своих предков? В пожилом возрасте тянет к корням.

— Мог, — не возражал Аристарх. — А мне кажется, он вернулся, чтобы что-то получить. И это что-то находится в Элизиуме. А он вначале был против восстановления замка.

— Ладно, действуй, — сдался Светлов. — Ну, чего смотришь? Мы установили за ним