Ничто больше не имело значения. Сейчас она поняла. Что не хочет себе представлять жизни без Гарольда Кингстона. Конечно, это возможно. Но она не хочет.

– Элли! – план нарисовался сам собой. – У тебя ведь есть номер того хакера из колледжа?

– Вилли? – недоуменно спросила Элла.

– Да, – кивнула Мардж. – Пусть срочно мне найдет, где находится телефон с этим номером.

Будь что будет. Она найдет его и… скажет «да».

– Мардж, – схватила София за руку подругу, в волнении рассыпав карты. Это ведь не то, что она подумала?.. – Ты же не станешь принимать необдуманных решений?

– Софи, – повернулась Мардж к ней твердо. – Кажется…

Элла уже вполголоса диктовала Вилли Тернеру номер. Сара смотрела на Мардж, как на эпическую героиню, Кэрри – как на ту, что достойна подражания.

– …нет, точно. Я все обдумала. Я решила выйти замуж.

И глаза ее безумно сверкнули.

Пятый лишний

Лето Маргарет Никсон тянется безнадежно долго – кажется, отвергнутый ею Гарольд Кингстон растворился в воздухе. По наущению подруг девушка решает прекратить его поиски, развеяться и проведать родителей в Глазго. Те, желая сделать для дочери что-нибудь приятное, находят для нее место на каякинг-туре вместе с сыном их новых «замечательных знакомых». Маргарет скрепя сердце решает открыться новым впечатлениям. Кто же этот таинственный сын? И что, если один из участников тура на реке Клайд покажется лишним?

Эпизод 1

– Да, ты права… Я все еще вздрагиваю, когда мне кажется, что на улице вижу его лицо, а потом понимаю, что ошиблась, да это было бы и невозможно – столкнуться в Глазго, даже если есть шанс один из ста, что он живет здесь, но… признаться, жутко по нему скучаю, Сэл, – Маргарет Никсон накрутила на палец локон своих темно-каштановых волос; другой рукой она прижимала к уху новенький смартфон. – Ну, ты понимаешь.

Никто бы не понял Мардж лучше: да, с тех пор, как детектив Финчли получил от ворот поворот, Сара и Брент не разговаривали. Сталкивались нередко, ведь малыш Пейсли – не Глазго. Отворачивались и делали вид, что не только помолвлены не были, но даже имен друг друга не знали никогда. В душе Сара все еще отчаянно ждала этих столкновений, ведь в сердце женщин живет вера в чудо – что именно в этот раз все сложится иначе. Правда, Сэл была особой более, куда более здравомыслящей, чем Мардж Никсон: она имела причины для разрыва, а жизнь такой быть и должна – не слишком сладкой. Тем не менее она сказала:

– Понимаю, Марджи. Тебе надо заняться чем-нибудь.

– Чем, интересно?.. Кто меня заставил взять отпуск и сюда тащиться?..

– Кажется, это был Коннерз, твой шеф?

Мардж умолкла. Шон Коннерз – еще одна загвоздка жизни. Всегда безупречно вежливый и предупредительный, истый джентльмен, верный друг, которому она запретила даже думать о чем-либо большем. И которого этот факт совершенно не оттолкнул. Тот, кто буквально переселился в Пейсли с тех пор, как она согласилась работать секретарем в его агентстве. Тот, кто всегда готов подставить локоть поддержки и… тот, кто заметил ее нервозность и депрессию и насильно отправил в отпуск.

– Он только дал отпуск. А на Глазго настояли вы с Элли, милая моя.

– Должны же друзья действовать сообща.

– Друзья? – хмыкнула Мардж. Это Коннерз-то?

– В любом случае, Мардж, дома сидеть не годится. Купи тур путешествий какой-нибудь, в конце концов. И…

Смартфон неожиданно завибрировал, и что-то булькнуло.

– Ой, подожди, – воскликнула Мардж, отнимая трубку от уха. – Что такое?.. «София Мартон машет вам, помашите в ответ»? Что за глупость! – с досадой смахнула она пальцем кружок мессенджера, а тот назойливо цеплялся к боку экрана и не исчезал. – Сущее наказание! И где теперь мой разговор?.. Все пропало… Сэл, Сэл, ты тут?

– Да, я тут, – рассмеялась Сара Брайтон по ту сторону. – Что, у тебя мессенджер? Откуда? В твоей старой Нокии не было таких благ.

– Я не сказала? Родители мне телефон купили.

– Что ты говоришь! Ты ведь только два дня как приехала.

– Ну, так им много времени не понадобилось. Едва увидели этот, по их словам, «прошлый век», как на следующий день мама за ужином преподнесла мне коробочку с бантиком, а папа толкнул приветственную речь. И – вуаля! – новая жизнь. Еще кто из нас прошлый век… Лично мне змейка нравилась…

– Ты там не ворчи, Мардж. Я тебе тоже говорила, и девчонки, что надо в ногу со временем идти.

– Да, а теперь я не только идти, а еще и вам всем махать должна, – усмехнулась Мардж в трубку, а пальцем поводила по оконному стеклу. За ним кипел жизнью Глазго. Светофоры, и пешеходы, и зонты, и гудки, и тормоза, и визг шин, и мигание реклам, и завывание сирен. – Ладно, я просто брюзжу. Настроение гадкое, как и всегда.

Лето готовилось стать осенью.

– Мардж, внеси в жизнь новую струю, рекомендую. Ой, – резко понизила голос Сара, – Хэйд идет. Бросаю трубку.

Маргарет рассмеялась. Миссис Хэйд – судмедэксперт и за болтовню на рабочем месте не жалует. Хотя Сара и не так уж часто себе это позволяет.

– Внести в жизнь новую струю? Ха, кто бы говорил… – сказала Маргарет окну. – Сама сидит в офисе, как гриб. Интересно, отвлечет ли какое-либо путешествие от мыслей о тебе, Гарри? Существует ли, вообще, что-то такое?..

Она не слышала, что дверь сзади отворилась.

– Итак, его зовут Гарри?

Маргарет вздрогнула всем телом и подскочила, оглядываясь.

– Мама! – воскликнула она со священным ужасом. Мама, наверное, родилась со суперспособностью подкрадываться незаметно и слышать что не следует. Стоит в дверном проеме: низенькая, изящная и непреклонная. – Ты… о чем?

– Доча, давай присядем, – похлопала миссис Никсон по кровати. Здесь когда-то Маргарет пряталась от жизни под одеялом, и это спасало. Теперь нет.

Маргарет колебалась. Она специально не рассказывала родителям. Зачем им волноваться. И о расследованиях тоже. Одно дело сказать, что ты работаешь секретарем в детективном агентстве «Коннерз и Ко», и совсем другое – что тебя несколько раз чуть не убрали с дороги всякие злодеи. И – тем более! – о Гарольде. Ведь он… красавчик, а о таких родители предостерегали всегда. Да и она сама была против…

Но под убедительным взглядом матери послушалась и присела на край кровати.

– Мегги, мы же не слепые, – погладила мама ее по спине. И если бы не эта не любимая Мардж форма имени, наверное, она бы тотчас разрыдалась у мамы на плече и рассказала все – все про