Соджон не хватало воздуха. Может быть, было бы лучше, не попади она сюда вообще, – может, лучше было взять на себя обвинения в убийстве и присвоении денег и отправиться в тюрьму? Она не знала, что попасть в Академию означает попрощаться не только с прошлой жизнью, но еще и с самой собой, своей личностью. Чтобы иметь головокружительный успех за пределами Академии, придется пожертвовать всем. Отказаться от своего имени, от отца, выбравшего смерть ради ее будущего, от вырастивших ее бабушки с дедушкой, жить как совершенно другой человек… как она должна была принять такое будущее? Сможет ли быть счастливой, если достигнет цели, не разбирая средств, – через обман, через преступления, растаптывая соучеников?

К горлу подступила тошнота – что-то горячее, как лава, и плотное, как гранит. Соджон зажала рот рукой. Чон Ихва – настоящий дьявол. Как вообще человек может так поступать с другими, не моргнув и глазом?

А как насчет Чон Гымхи? Она прекрасно знает это место. Конечно, знает и о вещах, скрытых здесь. И, зная, спокойно пребывает на своем месте. Может быть, она была соучастницей всех этих преступлений? Да и вообще, не все ли выпускники замешаны в этих делах? И любой, кто хочет выпуститься, должен к ним примкнуть?

А что насчет Ли Джинука? Он – тот, кто сообщил ей о том, что информацию нужно искать в кабинете ректора… Да, это был не тот Ли Джинук, которого она знала. Это был человек Академии. Человек Чон Ихва. Так, значит, он был соисполнителем всех этих дел? Всех этих преступлений и жестоких расправ?

Но зачем тогда он ей рассказал об этом месте? Разве не мог предположить, что она найдет секретную комнату, а вместе с ней – и эти папки? Джинук не мог этого не знать. Чего он от нее хочет? Надеется, что она все раскроет?.. Голова просто разрывалась от разных мыслей.

Сначала нужно выйти отсюда. Если кто-то заметит, что ее нет на вечеринке, и отыщет здесь, все будет кончено. Хан Соджон поспешно расставила по местам папки и направилась к выходу из комнаты.

Но подождите! Что это еще такое? «Голубь»?.. Так и есть – на корешке одной из папок значилось «Голубь». «Голубем» называли тайного информатора, который передавал информацию обо всех событиях администрации Академии. Похоже, в каждом наборе было по пять «голубей», по одному на каждый класс. Ее догадки о том, что среди учеников есть стукачи, подтвердились.

«Голуби» не только передавали информацию, но и вмешивались в жизнь учеников, чиня им всякие помехи. Им было указано поступать так под угрозой исключения. Драки, неисправность кулера в то время, когда ученики мучились жаждой, ее испорченная сосиска, а также то, что ручка сковородки Елисеи оказалась вся в масле и выскользнула из ее руки, – все это было заслугой одного из «голубей». Академия использовала их, чтобы ускорить процесс выбытия учеников. И все это ради того, чтоб остался только один…

Чем больше копала Соджон, тем более удивительные факты всплывали на поверхность. Ей все время казалось, что она слышит рычание зверя с острыми зубами. И среди этих фактов нашелся один, шокировавший ее больше всего. Одной из пяти «голубей» была не кто иная, как Кан Юджин… Как – та самая Юджин, которая болтала с ней по ночам и плакала, изливая ей душу, помогала ей протяжении всего пребывания в Академии, была той, кто мешал ей?

Когда они вдвоем оказались перед столбом, отказываясь плевать в Елисею, – неужели и тогда она просто разыгрывала свою роль? Чтобы Соджон в итоге оказалась в карцере, получила штрафные баллы и рисковала исключением из-за отставания?

Та самая Кан Юджин, которая слезно просила ее позаботиться о дочери.

Хан Соджон на дрожащих ногах направилась к двери. Ее голова вот-вот грозила взорваться. Но сейчас ей нужно было во что бы то ни стало попасть на вечеринку.

Она выключила свет и на ощупь открыла дверь, ведущую наружу.

* * *

Вечеринка была шумной, яркой, красивой, но в глазах Хан Соджон она теперь выглядела фальшивой. Все это было лишь декорациями, созданными для того, чтобы лишь один человек оказался на первом месте. Остальные должны были провалиться в ад.

– Объявляю вечеринку официально открытой! Сегодня будут представлены номера в следующих категориях: музыка, танцы и спорт, – заговорила Чон Ихва. – Тому, кто наберет наибольшее число баллов в каждой из категорий, будет предоставлен особенный подарок, – добавила она и взглянула на Ким Ынсун, которая встала и произнесла:

– Вы получите сертификат на проживание в люксовом номере отеля «Солаз» и бессрочный доступ к бару на крыше.

Зал заполнили аплодисменты и крики восторга. Люксовый номер – это было что-то невероятное. Атмосфера вечеринки еще больше накалилась благодаря усилению духа соперничества.

Первым началось соревнование в музыкальной категории. Ученики уже до совершенства освоили песни, любимые их «целями», – и теперь представляли их здесь. Жанры были разные от класса к классу. Члены совета выступали в качестве судей и оценивали выступление каждого.

Победителем стала ученица из класса «Без выгорания», исполнившая песню в португальском жанре фаду, полном печали. У «цели» этого класса не было никаких хобби, одна лишь работа – но и он все-таки любил песни этого жанра в исполнении Амалии Родригеш, королевы фаду; в особенности песню «Черный корабль».

«Черная корабль» – печальная история о рыбаке, который отправился в море и погиб, а его возлюбленная после этого сошла с ума от горя – ей все грезилось, что погибший возлюбленный возвращается к ней на черной парусной лодке.

Поговаривали, что их «цель» частенько по ночам слушал эту песню, ища утешения в ее словах и мелодии, в голосе певицы. Для него эта песня в исполнении обладательницы дивного голоса была все равно что зачаровывающий зов сирены.

Победительница исполнила песню идеально. Она пела страстным, словно выходящим из самой глубины души голосом под аккомпанемент традиционной гитары; это была поистине душераздирающая песня. Ей сразу вручили приз – Ким Ынсун лично протянула ей конверт, и зал наполнился аплодисментами и восхищенными возгласами.

Затем начался конкурс по танцам. Студенты подготовили танцы, которые могли бы понравиться «целям» их классов. Это было соревнование, в котором были вальс, блюз, танго, сальса, балет и хип-хоп.

Казалось бы, кто из «целей» мог оценить хип-хоп? Но современные магнаты моложе своих предшественников, обладают более открытым характером и без предубеждений относятся к новым веяниям. Стоит вспомнить хотя бы один из классов, класс Тимоти – он назывался так потому, что их «цель» была сумасшедшей