Я колебалась.

– Мара, я не следователь. Моя задача – помочь Коре.

– Но вы ведь ей и поможете, если узнаете больше о случившемся, не так ли? – Мать смотрела на меня с отчаянием.

– Поспрашивать я могу, но это не значит, что мне удастся поделиться с вами информацией. Вы ведь это понимаете?

– Мне все равно. Я просто хочу, чтобы вы помогли Коре. Пожалуйста.

– И как мы скажем Коре, что лучшие подруги пытались ее убить? – сквозь стиснутые зубы прошипел Джим. – Как о таком говорить?

Дело № 92–10945. Из личной переписки в чате DarkestDoor.com. 25 марта 2018 года

JW44: ПРОСТИ, ЧТО ТАК ДОЛГО НЕ ПИСАЛ. ЭТО ПРОСТО НЕБЕЗОПАСНО. МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ТЫ ТАК ВОЛНОВАЛАСЬ. ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СТОЯЛА ПЕРЕД ОКНОМ БЕЗ РУБАШКИ? НАДО ВЕСТИ СЕБЯ ОСТОРОЖНЕЕ. ЗА НАМИ МОГУТ НАБЛЮДАТЬ. Я ВСЕ ВРЕМЯ ДУМАЮ О ТЕБЕ. НА ДНЯХ ВИДЕЛ ТЕБЯ С ПОДРУГАМИ. А ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ОНИ О ТЕБЕ ЗЛОСЛОВЯТ? ГОВОРЯТ ВСЯКИЕ ГАДОСТИ. ЧТО ТЫ НАДОЕДА И ЗАНУДА. А ЕЩЕ – ВОРОВКА. И ГОВОРЯТ, ЧТО ТЕБЕ НРАВИТСЯ ГЕЙБ, ДА ТОЛЬКО ОН ТЕБЯ СЧИТАЕТ РЕБЕНКОМ. ДУМАЮ, ТЫ ХОТЕЛА БЫ ВСЕ ЭТО ЗНАТЬ. ДАЖЕ УВЕРЕН, ЧТО ХОТЕЛА БЫ. ОНИ ТЕБЕ СОВСЕМ НЕ ПОДРУГИ. ТВОЙ ДРУГ – Я. ЗАПОМНИ ЭТО, КОРА.

Дело № 92–10945. Из дневника Коры Э. Лэндри

1 апреля 2018 года

Теперь почти как раньше. Мы с Вайолет каждый день сидим в столовой вместе за обедом, и все, кажется, забыли ту злополучную историю с Рэйчел Фармер. Даже Кейли меня простила. Мистер Довер устроил, чтобы мы с ней смогли поговорить наедине в классе. Я сказала Кейли, что очень сожалею о случившемся. Что ничего не знала о ее тете и вовсе не хотела ее обидеть. Кейли ответила, что все в порядке, и обняла меня. Когда она ушла, я села за свой стол и расплакалась. Мистер Довер вернулся в класс, сел рядом и дождался, пока я успокоюсь.

С Джордин все еще странно. То есть она перестала воротить от меня нос, но всякий раз, когда я отвечаю у доски или разговариваю с Гейбом, она смотрит на меня так, словно я мелю несусветный вздор.

В пятницу мы с Гейбом после школы дурачились, и он надел мне на голову свою шляпу, а я притворилась, что собираюсь пойти в ней домой, и мы долго смеялись.

Джордин это совсем не понравилось, и она сорвала шляпу у меня с головы, еще и дернув при этом за волосы. Было больно, у меня даже выступили слезы, но я не заплакала. Гейб велел Джордин угомониться, выхватил у нее шляпу и снова надел ее мне на голову.

Когда я рассказала об этом Уизеру, он заявил: «Я же говорил. Говорил, что она тебе не подруга. – А затем сказал такое, что меня покоробило и в то же время доставило странное удовольствие. – Хочешь, я ради тебя заткну ее?»

Дело № 92–10945. Из дневника Коры Э. Лэндри

12 апреля 2018 года

Сегодня после школы зашла Вайолет. Очень приятно, когда есть лучшая подруга, но мне немного не по себе с тех пор, как Джозеф рассказал, что они с Джордин про меня говорят. Неплохо бы спросить Вайолет напрямую, но боюсь. Поскольку счастлива уже оттого, что она снова разговаривает со мной. По Вайолет не скажешь, что она считает меня надоедливой и скучной. Ей, похоже, нравится тусоваться со мной, но вполне возможно, что она только притворяется.

Мы перекусили, побежали наверх ко мне в спальню и сели за уроки, но тут постучали в дверь. Мы с Вайолет взвизгнули, услышав в коридоре чей-то смех, а потом вошла Джордин.

Я ей не доверяю. Не верится, что она простила мне испорченную презентацию и смачную пощечину. Кроме того, Гейб стал снова подсаживаться ко мне в обеденное время и болтает чаще со мной, чем с ней. Я на днях посчитала: Гейб обращался напрямую ко мне пять раз, а к Джордин – всего два. И ей это совсем не понравилось. Она все время пыталась перехватить инициативу, но Гейб практически ее в упор не видит.

Короче, Джордин ворвалась в комнату, размахивая листом бумаги, и с порога заорала чуть не во весь голос:

– У меня есть отличная идея. Давайте найдем Уизера!

Мы с Вайолет одновременно прошипели: «Тс-с!»

Джордин плюхнулась на мою кровать, мы уселись рядом, и Вайолет попыталась выхватить бумагу у нее из рук, но Джордин держала листок высоко над головой.

– И зачем нам искать Джозефа? – спросила я небрежно, словно Джордин сморозила безумную глупость.

– Да потому что он любит тебя, Корариф двенадцать, – оскалилась она.

Меня чуть не вырвало. Я взглянула на Вайолет, но та стыдливо потупилась. Значит, все-таки разболтала Джордин про сайт и письма. А ведь поклялась, что никому не расскажет, особенно Джордин. Мне хотелось плакать, и просто чудо, что я удержалась, но ведь просто немыслимо, чтобы Джордин увидела, как я рыдаю, словно младенец.

Позже Вайолет объяснила, что рассказала Джордин только о DarkestDoor, а не о письмах, которые Джозеф мне писал. Не знаю, верить ей или нет. Теперь, наверное, уже и все в школе знают.

Джордин продолжала вертеть перед нами листом бумаги, который держала в руках. Оказывается, она нарисовала карту города, пусть и не очень хорошо. Я спросила, что там за крестики, и она ответила, что так обозначены места в городе, где Уизер на протяжении многих лет якобы убивал или похищал девочек. Один крестик стоял у Локаст-Крик, второй на кладбище, а третий на здании вокзала. Вайолет отметила, что еще несколько точек пропущены.

– Не страшно, вот сейчас у него самого и уточним, – с воодушевлением заявила Джордин и открыла на своем телефоне сайт DarkestDoor.

Впервые в жизни я пошла против Джордин и вырвала у нее телефон, прежде чем она успела что-то запостить.

– Прекрати! Это просто шутка. Мы больше не общаемся. – Тут я, конечно, слукавила.

Но Джордин не сдавалась.

– Ой, да ладно вам, идеальный же вариант, – приплясывала она. – Мы заманим Уизера на вокзал, и как только он появится, чтобы сграбастать Кору, мы… – Она схватила себя за шею, как будто душит, и высунула язык.

Я продолжала настаивать, что план глупый. Мол, мы не сможем тайком