на это указывали мириады пузырьков, которые хлынули из-под его регулятора. Он сунул один из брикетов под нос Ине, которая по-прежнему не понимала, что перед ней. А потом до нее дошло. Взгляд упал на верхнюю купюру в запечатанной пачке. На красноватой банкноте была изображена довольно молодая на вид женщина со скромной улыбкой. Но Ина видела лишь большую цифру возле нее: пятьсот крон. Пока она подсчитывала, сколько это евро, Сванте доставал все больше и больше запаянных пачек. Одну за другой он вкладывал их ей в руки. Ина уже не успевала считать. Вынув из сейфа последний пакет, мужчина захлопнул дверцу и вынул ключ из замка, который теперь повесил себе на шею. Затем взял у нее несколько пачек и рассовал их по карманам. А когда в них не осталось места, он засунул брикеты в переднюю часть брюк. Ина сделала то же самое. Упаковавшись соответствующим образом, они начали подниматься. Ина еще раз оглянулась, чтобы убедиться, что они не забыли ни одной пачки, и осталась довольна. Ничто не указывало на то, что они здесь побывали.

Пока они всплывали, Ине казалось, что дополнительный вес добычи из сейфа тянет ее вниз. К тому же сердце у нее колотилось сильнее, чем когда-либо.

Совершенно вымотанная, она вынырнула на поверхность и настолько погрузилась в свои мысли, что начисто забыла погасить свет. Сванте сразу же подплыл ближе и отобрал у нее фонарик, чтобы выключить его. Приложив указательный палец к губам, он дал ей знак молчать. Тихо и осторожно они доплыли до берега и вышли из воды. Мысли о холоде испарились без следа. Ине даже казалось, что она пылает изнутри. Сванте потянул ее в ближайшие камыши, на безопасное расстояние от фургона Эшли. Присев на корточки, он опустошил карманы, снова и снова просовывая руку в мокрые штаны и вытаскивая пакет за пакетом, которые бросал между собой и Иной. Она тоже избавилась от добычи. Закончив, Сванте опять включил фонарик и спрятал его под мокрую кофту, чтобы приглушить свет. Свободной рукой он рвал и дергал плотно затянутый пластик одного из пакетов — по крайней мере, пытался. Ина некоторое время наблюдала за ним, но потом потеряла терпение и выхватила пакет у него из рук, чтобы вынуть содержимое из целлофановой пленки. Та сидела так крепко, что тянуть пришлось изо всех сил. Наконец Ина рванула ее так резко, что в следующий момент на них хлынул настоящий дождь из денег. Ина испуганно прикрыла рот рукой.

— Невероятно! — тихо выдохнул Сванте и свободной рукой поймал несколько купюр. Он поднес одну из них к лицу и прищурился. — По-моему, настоящие.

Ина до сих пор молчала. «Целая куча денег», — только и думала она, глядя на разбросанные вокруг купюры. Постепенно она начала чувствовать холод, сковывающий конечности. Нужно срочно снять мокрую одежду.

— Целая куча денег. — Она подняла голову и посмотрела на Сванте. — Откуда Вигго их взял?

— Резонный вопрос. Здесь, должно быть, миллионы крон. — Продолжая ворчать, Сванте покрутил шеей, пока не раздался громкий хруст.

— Я не понимаю, — выдавила из себя Ина. — Зачем он брал в долг у Матса, если у него было столько денег? Эти два факта не стыкуются между собой.

Сванте скривился:

— У меня такое ощущение, что Вигго хранил гораздо больше мрачных секретов, чем мы предполагали до сих пор.

— И я не могу избавиться от ощущения, что у каждого на этой ферме есть собственные секреты.

Ина откинулась назад и приземлилась на песчаный берег. При виде денег она почувствовала себя совершенно изможденной. Уму непостижимо. Под каждым камнем, который она переворачивала в ходе расследования, скрывалась очередная тайна.

— Я ничего не понимаю, — тихо призналась она себе. — Ничего не сходится. Пожар, мертвый Матс. Нильс со своим ложным алиби…

— Почему ложным? — Сванте поднял глаза от пачки банкнот.

— Ну, все, кого я спрашивала, говорили, что он не возвращался на праздник. Но полиции он, по всей видимости, сказал другое.

— Меня ты не спрашивала.

— Верно! — Она вспомнила. Сванте не было, сразу после того как увезли Агнету, он ушел в лес успокаивать нервы.

— Иначе я бы тебе сказал, что видел Нильса в ночь убийства.

Ина бросила на него недоуменный взгляд. Сванте же вернулся к подсчету купюр в пачках. У него на лице появилась зловещая улыбка. Похоже, это доставляло ему удовольствие.

— Ты его видел?

Он промычал в знак согласия.

— Я отошел в сторонку покурить. Там и увидел, как Нильс сел в свой универсал и уехал с фермы.

— Он уехал? На машине?

Сванте рассмеялся:

— Ну не сам же он ее толкал.

— И? — допытывалась Ина. — Тебе ничего не бросилось в глаза?

Он вопросительно посмотрел на нее:

— А должно было?

Ина и сама не знала. Она погрузилась в задумчивое молчание и взяла в руки еще одну пачку денег. Тяжелая. Как чувство вины.

— Он был хорошо одет, — произнес Сванте через некоторое время. — В костюме и с галстуком. — Мужчина почесал бороду. — Мне это показалось довольно странным, он обычно так не ходит. Еще у него была с собой сумка.

— Что? — Ина насторожилась.

— Что-то вроде портфеля, который он положил на пассажирское сиденье перед тем, как уехать.

Ину эта новость не на шутку встревожила.

— Из коричневой кожи?

— Это же было поздно ночью!

— Да или нет?

Он помедлил.

— Вполне возможно.

Ина содрогнулась.

Сванте смотрел на нее, нахмурив брови.

— Объясни мне, к чему этот допрос?

Она в замешательстве повернулась к нему. Затем открыла рот. Закрыла его и снова открыла. Что тут скажешь? Наконец она наклонилась вперед и сложила пакеты в стопку.

— Целая куча денег, — мрачно пробормотала Ина. — Что мы будем с ними делать?

— Ну… — Брови Сванте так сильно сдвинулись, что почти соприкоснулись. — Есть у меня одна мыслишка…

Глава 37

Небольшой деревянный домик Нильса Лекандера располагался почти ровно между пекарней и берегом озера. Однако к его участку вела только узкая гравийная дорожка, поэтому Ларс был вынужден оставить служебную машину на главной улице и пройти остаток пути пешком. Его начальник не считал, что Ларсу стоит отправляться к нему в одиночку. Но из-за нехватки сотрудников выбора не было. В конце концов, с ним же Гус. И на него он мог положиться больше, чем на некоторых своих коллег. Тем не менее Ларс был напряжен из-за слишком большого количества несоответствий. Он присмотрелся к голубому фасаду с бежевыми ставнями. Участок обрамляла умело подстриженная живая изгородь, заканчивающаяся прямо у парковочного места, по бокам которого росли два больших вишневых дерева. Между ними стоял старый универсал