– Клавдия, я вам сейчас задам один вопрос. Хорошенько подумайте перед тем, как ответить. От того, как вы ответите, зависит ваша жизнь. Вы знаете, кого из туристов или, может быть, членов экипажа видела Муза в ту ночь у каюты Быстровой?

Клава покачала головой. Глаза ее снова налились слезами.

– Нет, – тихо ответила она. – В том-то и дело, что Музка не сказала мне, кто он. Не хотела, чтобы я ее обскакала. Она такая была, никому не доверяла, даже мне. Но я очень боюсь. Убийца же не знает, что я не в курсе. Получается, теперь он может попытаться убить меня.

– Не волнуйтесь, мы не дадим ему такой возможности, – успокоил ее следователь. – Ладно. На сегодня закончим. Запритесь в вашей новой каюте и не открывайте никому, кроме меня или капитана. Комплект ключей от вашей каюты мы изымем. И, кстати, Клавдия, эти двое, как вы их назвали, похоже, спасли вам жизнь. Если бы не они, то убийца, скорее всего, поджидавший неподалеку, когда вы вернетесь в каюту, прихлопнул бы вас сразу после того, как вы нашли тело своей подруги и позвали на помощь.

– А как бы он это сделал, если бы Клава позвала на помощь? – не поняла Таисия.

– Очень просто, – пояснил Орлов, – первым прибежал бы на ее зов.

– Все. Расходимся по своим местам. Продолжим утром. Оно, как известно, вечера мудренее, – остановил его рассуждения следователь.

– Так уже утро, – улыбнулся Орлов.

Он проводил Таисию Ермолаеву до ее каюты, подождал, пока она запрется изнутри, и с огромным сожалением попрощался. Он бы с гораздо большим удовольствием остался бы у нее до утра, но молодой женщине следовало отдохнуть. Вид у нее был совершенно измученный. В ее глазах, впрочем, он прочитал точно такое же сожаление, и оно вселило в него некоторые надежды. Нет, не надо торопиться. Они все успеют. Впереди у них целая жизнь.

На Орлова вдруг напала такая сонливость, что он с трудом удержался, чтобы не свернуться клубочком прямо тут, на ковровой дорожке, у Таисии Ермолаевой под дверью. Превозмогая себя, он дошел до своей каюты, повернул изнутри ключ в замке, рухнул на кровать и уснул мертвецким сном.

Не разбудили его ни стук в дверь, с которым академик Лурье, не ведавший о ночном происшествии, пришел звать его на завтрак, ни швартовка у причала в Вятских Полянах, произошедшая по графику ровно в восемь утра, ни гомон пассажиров, доносившийся через открытую балконную дверь. Разумеется, туристы горячо обсуждали очередное убийство на теплоходе. Весть о нем разнеслась как пожар, одновременно с прибытием на «Звездную страну» оперативной группы, отправленной на подмогу к Бекетову.

Проснулся Орлов только в начале одиннадцатого и стремительно помчался на завтрак, до конца которого оставалось не так много времени. Проголодался он ужасно, словно всю ночь разгружал вагоны. В ресторане было пустынно, лишь сидела Таисия Ермолаева, явно поджидающая Ивана и при его появлении радостно улыбнувшаяся.

– А я сижу тут, караулю, чтобы успеть набрать тебе еды, – выпалила она.

Он протянул руку и погладил ее по щеке. Она закрыла глаза и снова блаженно улыбнулась, как кошка, греющаяся на солнце.

– Тело Музы забрали, – сообщила она, распахнув глаза. – Оперативники уехали. Люди разбрелись, кто на экскурсию, кто просто на берег сошел. Владимир Николаевич сказал, что поговорит со всеми туристами сразу после обеда, когда народ соберется в ресторане. Пока он тоже уехал. Сказал, что ему надо связаться с коллегами из Москвы и сделать какой-то запрос. Иван, мне кажется, он догадывается, за что убили Костика.

– А что тут догадываться. – Орлову опять так хотелось ее поцеловать, что он чуть не плакал. – Это как раз понятно. Белова убили за фальшивую торговлю донорскими органами. Он был просто мошенник, который наживался на человеческом горе, обманывая родственников больных людей и обещая им то, что никак не мог предоставить. Вот кто-то из этих обманутых его и убил.

– Я тоже пришла к такому выводу. Еще вчера, – радостно сообщила Таисия.

И почему она больше не называет его Ванечкой, как при первой встрече. Тогда ляпнула от неожиданности, это понятно. А теперь что?

– Осталось только выяснить кто. Думаю, что запрос, который отправился делать Бекетов, связан именно с этим. Наш следователь – не дурак, а, наоборот, профессионал с большой буквы, так что он наверняка пришел к такому же выводу, что и мы с тобой, – сказал Орлов, сердясь на себя за глупые мысли, недостойные тридцатипятилетнего мужика, без пяти минут доктора наук.

После завтрака они поднялись на солнечную палубу, где с привычно унылым видом сидели Лиза и Павел Бурчевский. Все-таки они удивительно подходили друг другу. Оба грустные, незаметные, словно прихлопнутые жизнью и присыпанные пеплом, напрочь лишенные силы жить.

Впрочем, Орлов не стал бы их судить. Разные люди ведут себя в печальных обстоятельствах по-разному. Одни мобилизуются, начинают взбивать из сливок сметану, выбираясь из той неправильной колеи, что завела их в жизненный тупик. Другие сдаются, складывают лапки и идут на дно. Как бы он сам поступил, окажись перед лицом серьезных проблем, Орлов не знал. С одной стороны, он всегда старался найти выход из любого тупика. С другой – у него нет смертельно больной дочери, как у Лизы, у него вообще никакой дочери не имелось. И с женой он, в отличие от Павла, не разводился. Кстати, а дети у Бурчевского есть? Если да, то теперь он лишен возможности с ними видеться. Тоже не сахар.

– Иван, Тася, что опять случилось? – вскочила со своего шезлонга при их появлении Лиза. – Снова полиция приезжала. Говорят, кого-то еще убили.

– Да. Музу.

– Это такая красивая женщина, которая все время приставала к мужчинам, чтобы с ними познакомиться, – охнула Лиза. – И к вам, Иван Александрович, тоже.

– Ко мне, например, она не приставала, – запротестовал Павел.

Орлов заметил откровенно саркастический взгляд, который кинула на Бурчевского Таисия. Ну да. Кто ж к такому пристанет. Только Лизе он и под стать.

– Может, вы заметили, с кем она вчера разговаривала после ужина? – спросила Таисия поспешно, чтобы скрыть собственную неловкость. – Нам Клава сказала, что ее подруга