– Когда я перевёлся к нему в группу…

– Кому к нему? Без подробностей не пойдёт, мистер Худ.

– Хорошо. Хорошо! Когда я поступил в институт, то попал в группу к Стивену. Лиза тогда училась в параллельной группе, мы так и не познакомились до третьего курса, когда группы переформировывали по специальностям. Так вот, мы подружились со Стивеном уже где-то на первой неделе. Я был сильно старше всех, да и мне было сложнее возвращаться к программе, продолжающей школьную, когда уже несколько лет потратил на обучение на биолога. А Стивен был, наоборот, просто гением, вроде он не особо старался, но у него всегда всё было сделано идеально, ему как будто хватало одной лекции, чтобы уже понять тему. Но ему как-то было трудно ладить с остальными ребятами, он всегда держался в стороне от всех. Ну я и решил объединить с ним усилия…

– Это всё, конечно, хорошо, и я безумно рад за вас, но ты ещё не рассказал, как ходил в детский садик. Чёрт возьми, ты тратишь моё время! – на секунду отщёлкнув диктофон, стукнул кулаком по столу Роунс. – Тебе не заболтать меня, Оливер. Приближайся к сути.

Вновь щелчок диктофона, означающий, что запись продолжена. Рик как ни в чём не бывало вновь принялся записывать детали допроса в блокнот. Оливер же собрался с мыслями и продолжил:

– Если короче – мы были друзьями. Потом, как я говорил, нас объединили с Лизой. И нас стало трое. Я тогда… ступил… очень жёстко… у меня была подружка, ещё с прошлого института, не знаю, почему я тянул с ней отношения, у нас давно уже всё шло на разлад…

Роунс недовольно развёл руками, намекая Оливеру, что ему это неинтересно. Детектив не понимал, почему парня прорвало на такой поток откровения и историй. И ему не хотелось, чтобы Оливер заболтал его. Потому что Рик был уверен – этот гад пытается выкрутиться, тянет время.

– Короче, Стивен начал встречаться с Лизой, и поначалу всё было хорошо, но… уже к началу четвёртого курса у них как-то всё пошло не так. Лиза часто приходила ко мне выговориться, и в первые разы я успокаивал её, уговаривал, что всё будет хорошо…

– Что именно говорила Лиза?

– Ну-у… что Стивен становится всё холоднее как будто… да и что бывали дни, когда его абсолютно всё бесило и раздражало… Лиза говорила, что в некоторые моменты была уверена, что ещё чуть-чуть – и он ударит её, – такую злобу иногда видела в его глазах. Самый большой конфликт у них был, когда Лиза попросила Стивена рассказать про свою семью и могут ли они познакомиться. У него как башню сорвало…

Детектив следил за каждым движением парня, но чем больше Оливер говорил, тем больше ему казалось, что в его словах нет лжи. Парень реально хотел что-то рассказать Рику, натолкнуть его на некую мысль – именно поэтому возвращался в прошлое и так подробно описывал его, а не чтобы заболтать, как на протяжении всего этого времени был уверен сам Роунс.

– …Это произошло в начале зимы. Она пришла ко мне вся в слезах… а потом… что-то как будто щёлкнуло между нами… и мы… мы переспали… после этого она начала избегать меня, видимо, считала, что всё это неправильно. Чувствовала вину перед Стивеном. Там началась сессия, было не до любовных проблем, хоть я и предпринимал попытки с ней помириться… хотя бы чтобы дружить дальше, хотя я уже понимал, что как друга мне мало её…

– Что было дальше, Оливер? Мы подходим к самому главному, – не выдержал детектив после пары минут, во время которых Оливер, словно окаменев, молча сидел напротив него, упёршись взглядом в свои намертво сцепленные руки.

– Дальше… вечеринка у Алсу Наварр. Та самая, из-за которой вы теперь меня пытаетесь подвести под это дело. Я пытался помириться с Лизой. Стивен же, видимо, почувствовал, что что-то было – Лиза уж слишком странно себя начала вести по отношению ко мне. Не знаю, догадывался ли он, что именно, но он так взбесил меня, что я и сказал те слова…

– Ты не мог бы повторить, примерно хотя бы, что ты тогда сказал?

– Я сказал, что он хреновый защитник для Лизы…

– И?

– Что я выбил бы из него всю херню…

– Нет, Оливер. Ты сказал, что подрезал бы его. Ножом, я так понимаю?

– Возможно, я не помню точно…

– Алсу Наварр подтвердила слова Стивена, – напомнил Роунс.

– Эта курица?? Да она даже не видела, что происходило, – услышала, что начинается фигня, прибежала, кудахтать начала! Конечно, она же знала, что Стивен встречается с Лизой, а она дружила с Лизой. А со мной, по сути, она пересекалась пару раз от силы. И поэтому начала выталкивать меня из квартиры, не разбираясь!

– Почему подрезать, Оливер?

– У меня… у меня всегда при себе нож, подаренный отцом на совершеннолетие…

– Я так понимаю, он и сейчас с тобой? – Рик незаметно потянулся к кобуре с пистолетом. – Будь добр, выложи его на стол медленно и подними руки.

Оливер без лишних пререканий сделал это. Теперь перед детективом лежал красивый позолоченный складной перочинный ножик, с выгравированной каллиграфическим почерком надписью: «Оливеру Худу». Одной рукой, не убирая другую с уже наполовину вытащенного из кобуры пистолета и следя неотрывно за Оливером, Рик обернул нож в пакетик для улик.

– Я изымаю это на экспертизу. – Роунс быстро начеркал Оливеру протокол. – Продолжай.

Рик уже, конечно, понимал, что это не тот нож. Лезвие было не больше десяти сантиметров, да и его форма – это явно не дроп-поинт. Но Рик не хотел, чтобы у сидящего напротив него Оливера был, пусть даже и в кармане, нож. Немного успокоившись и незаметно приведя дыхание в норму, Рик продолжил слушать.

– На следующий день Лиза приехала ко мне. Извиниться за то, что произошло на вечеринке. Но там уже я не хотел видеть её, мне правда было очень обидно. Но и не выйти к ней я не мог… она стояла под воротами дома, я не хотел, чтобы она унижалась, прося меня выйти при моих родителях. Мы помирились в машине. И тогда она впервые сказала, что хочет бросить Стивена. Но не знает как… ей было жаль его, хотя я говорил ей, что у неё одна жизнь и только ей решать с кем и как её провести… разумеется, я хотел, чтобы кем-то этим был я – уже давно я был свободен и все