и на его девушку серийного убийцы. Видимо, маньяк выполнил своё обещание, посланное им в том числе и в нашу редакцию о том, что настанет день, когда он доберётся до несчастного парня… По переданным только что мне данным – тело сильно изувечено. Боже мой… мы не можем перечислить те многочисленные увечья, что маньяк нанёс своей последней на сегодняшний день жертве… Также тело было облито горючей жидкостью, предположительно бензином, и обожжено. Мы будем молиться о душе несчастного Стивена, а также наша редакция передаёт соболезнования его родным и близким. От себя хочу добавить, что надеюсь, что бедному юноше не пришлось терпеть все эти пытки и увечья были нанесены уже после его смерти. Работающие на месте полицейские во главе с недавно прибывшим новым детективом от комментариев отказались. Передаю слово нашему эксперту, автору многочисленных детективов, проработавшему более десяти лет в полиции, Дэвиду Хэдчерсону.

– Спасибо, Джек. Итак, это ужасное происшествие. Я хочу также присоединиться к словам соболезнования всем, кто знал несчастного. К сожалению, по имеющимся у меня данным, тело было найдено у входа в недостроенное здание. С погодой нам не повезло, ещё вчера прошёл ливень, что сильно затруднит поиски следов и улик…

– Бедный мальчик… – Вышедшая на веранду мама Рика, приложив руки к сердцу, испуганно смотрела на радиоприёмник. – Генри, прошу тебя, выключи… Надо будет помолиться за его душу…

После этих слов она сбежала с лестницы и направилась к внучкам, уговаривая их вернуться в дом и сменить обувь, чтобы они не простудились. Девочки же, как только увидели направляющуюся к ним бабушку, стремглав понеслись прочь, заливаясь смехом.

Рик был уверен, что его отец всё понял. Но продолжал делать вид, что абсолютно спокоен и расслаблен. Как Рик и ожидал, тело нашли. Оставалось теперь только ждать. Чтобы обезопасить невиновных, передавая дело, Роунс не передал новоприбывшему детективу записи об Оливере Худе как о главном подозреваемом, а также полученную от авиакомпании и телеоператора информацию, являющуюся важными уликами против него. Наоборот, в отчётах значилось, что следствие пришло к выводу, что Оливер целиком и полностью невиновен. Рик не совсем понимал, почему решил помочь парню – который ещё в мае мог помочь следствию остановить настоящего убийцу, – но считал, что обязан так поступить, чтобы защитить невиновного.

Генри поднялся с кресла и переключил радио. Какая-то современная попса вырвалась из динамиков, и тогда он просто выключил его. Облокотившись о перила веранды, он наблюдал за своей женой, не оставлявшей попыток уговорить девочек перестать мочить ноги.

– Вот она – жизнь. Она продолжается, Рик, несмотря ни на что. Девочки ещё слишком маленькие, чтобы в полной мере осознать, что их матери больше нет в живых, но всё равно им больно. Пару дней назад я слышал, как они плакали у себя в комнате. Приоткрыв дверь, я увидел их сидящими на полу в обнимку. Я не стал мешать им, а наутро сделал вид, что ничего и вовсе не видел. Но они живут дальше, растут и продолжают стараться радоваться жизни. Это мы, старики, вечно смотрим в прошлое, считая, что в будущем счастье если и ждёт нас, то уже чужое – наших детей и внуков, может быть, правнуков. Что я хочу сказать, Рик. Нелли сказала мне, что ты хочешь оформить опеку над девочками. – Генри посмотрел на Рика, а потом вновь перевёл взгляд на свою жену и внучек. – Она не против, не подумай. Чёртов Хадсон, как я понял, тоже не против. Новая семья, свои заботы… Никогда он мне не нравился! Хрен с ним. Твоя мать волнуется, как и что будет тогда у тебя с личной жизнью. Конечно, мы всегда поможем и поддержим, просто… не будет ли тебе мешать эта пусть и чистая формальность?

– Нет, отец. Всё в порядке. Я должен это сделать… ради Элис, я чувствую это, – ответил Рик, не раздумывая, и сделал очередной глоток.

– Понимаю… просто если что – знай, Элис всегда волновалась за тебя. И хотела, чтобы у тебя всё было в порядке в жизни. И в личной тоже. Не хочу старые раны бередить, но, когда с Лили произошла… та авария, Элис тоже места себе найти не могла. Не раз заезжала потом, всё спрашивала нас о тебе – ты же отказывался отвечать нормально, да и вообще с кем-либо разговаривать, она всё верила, что ты первый к нам обратишься. В общем, может быть, ты и чувствуешь ответственность перед Элис, но всё же её это скорее бы расстроило, я так думаю…

– Всё в порядке, – ещё раз уверенно повторил Рик и добавил: – К тому же у меня появилась одна идея, думаю, она правильная. А там как будет.

Генри не стал допытываться, что же задумал его сын. Ещё с полчаса они просидели молча, слушая лишь щебетание птиц, доносившееся из леса.

Рик съездил домой, принял душ, оделся в лучший костюм, что у него был, и впервые за эти годы воспользовался духами, которые очень любил раньше. Теперь же, заехав в ближайший магазин за огромным букетом цветов, он направлялся по адресу, который отчётливо помнил с того самого дня, как в первый и последний раз услышал его.

В приёмной частной клиники ему особенно не удивились – видимо, сюда часто приезжали встречать выздоровевших пациентов с букетами и при полном параде. Рик сидел на медицинской банкетке и просто ждал, наблюдая за проходящими врачами и посетителями. Он не знал, сколько времени ему потребуется и вообще дождётся ли сегодня. Но он был полон решимости – если не сегодня, значит, он придёт завтра. И послезавтра.

Спустя пару часов Роунс увидел ту, появление которой он столько ждал. Мэри Хэйз подошла к медсёстрам в регистратуре, не заметив сидящего у дальней стены Рика. Его сердце сначала бешено вспорхнуло, а потом замерло в ожидании того, что же будет дальше. Все слова, что он так тщательно продумывал, в один миг вылетели из его головы, но он понимал – сейчас или никогда. И тогда Рик направился прямо к ней.

Всё к дьяволу идёт, и солнце это

Пусть отгорит закатом на стене.

Я буду новой жизни моей светом,

И чёртов мир сгорит в моём огне.

Е. Г. Теверовская