Фыркнув, он отвернулся от сына и пошарил рукой в глубинах кармана, откуда достал в несколько раз сложенную бумажку. Когда старик ее развернул, Ларс с ужасом увидел, что лист исписан от края до края. Судя по всему, поход за покупками затянется. А ведь у него совсем нет времени на то, чтобы бродить по супермаркету. Но папа был непреклонен.

Сегодня день покупок. Даже если бы Луна свалилась на Землю, отца бы это не остановило.

— Нехорошо так гонять на патрульной машине и занимать два парковочных места. Это портит репутацию полиции.

— Просто у меня большой вольво, — предпринял попытку оправдаться Ларс, по крайней мере относительно маневра при парковке. — Он не помещается в обычное парковочное место.

Кроме того, он терпеть не мог, когда другие машины встают слишком близко к его автомобилю. Поэтому привык парковаться посередине двух мест, чтобы иметь достаточное расстояние с обеих сторон. А поскольку машина была служебной, до сих пор никто не жаловался. За исключением отца, конечно же. Ну и бог с ним. Он устало ему улыбнулся.

— С чего начнем?

— С черничного супа, — ответил тот.

Едва они переступили порог торгового зала, как Уве удивительно быстрым шагом пересек отдел фруктов и овощей. Ларсу с трудом удавалось угнаться за ним, маневрируя с тележкой в толпе других покупателей. Не обращая внимания на цены, отец быстро пробирался вперед, хватая брокколи, картофель и лук и складывая их в тележку.

Черничный суп был любимым блюдом Уве. Он ел его каждый день на обед в качестве десерта. К-а-ж-д-ы-й день.

Отец запрокинул голову.

— Загляну-ка я еще в винный отдел, — решил он. — У них сегодня скидка на кьянти.

Они направились к холодильным витринам, и отец начал складывать в тележку килограммы замороженной рыбы. То, что при этом он давил брокколи, его абсолютно не волновало.

— Как мило со стороны этой немки было привезти нам булочки. — Уве остановился перед стеклянной морозильной камерой и взял в руки пакет с замороженной паэльей. Подняв очки и прищурившись, изучил состав, после чего выпятил нижнюю губу и положил пакет обратно на полку. — Слишком дорого. — Он фыркнул. — Хотя было бы неплохо снова попробовать испанскую кухню.

Пожав плечами, он поспешил дальше.

— Да, очень любезно со стороны Ины, — согласился Ларс и последовал за отцом. Однако, дойдя до морозилки, замедлил шаг, подцепил упаковку паэльи и положил ее к другим покупкам.

Между сливочным сыром и продуктами из творога отец остановился и серьезно взглянул на него.

— Как думаешь, она права?

— В чем? — с недоумением посмотрел на него Ларс.

— Ну, в том, что хозяйка фермы невиновна.

Ларс тихо хмыкнул.

— Вообще-то это ты навел меня на след. Если бы не твой зоркий глаз, мне пришлось бы сначала разыскивать владельца цепочки с короной и крестом.

— Но она же сказала, что кулона у нее больше нет, — возразил старик.

— И тем не менее всего через несколько часов после ее слов кулон нашелся рядом с трупом. Странно, не правда ли?

Отец пожал плечами и пошел дальше.

— Да, странно.

Следующую остановку он сделал перед колбасным прилавком, внимательно все изучил и пошел дальше. Ларс даже испытал за него легкую гордость. Раньше папа обожал расфасованную нарезку, например ветчину и салями. Однако Ларс сумел убедить его, что подобные продукты вредны как для его собственного здоровья, так и для планеты. Что в итоге стало решающим фактором, из-за которого Уве перестал их есть, Ларс не знал. Но это и не так важно. Важно, что он больше их не ел. «А может быть, — подумал Ларс, — и просто ради меня. Потому что я этого не хочу». Он улыбнулся этой мысли.

— Чего ты так глупо улыбаешься? — спросил его отец.

— Да просто вспомнил ту маленькую собаку немки. Которую должен научить хорошим манерам. — Невинная ложь, которую старик не раскусил. Ларс перестал улыбаться. — Не играет роли, что я думаю, — продолжил он. — Факт в том, что многое указывает на вину Агнеты. У нее есть серьезный мотив, а цепочка — весомая улика. Если окажется, что она все время находилась у нее, это может быстро превратиться в часть доказательной базы обвинения.

В голове закрутились мрачные мысли. «Надеюсь, что до этого не дойдет». Он просто отказывался верить, что такая женщина, как Агнета, могла быть убийцей.

— Значит, ты думаешь, что это она.

Ларс не знал, как ответить на этот вопрос. Он как минимум был не уверен и не мог полностью ее оправдывать. Однако ему все еще не давала покоя беседа с Иной. Ее фраза о том, что Нильс, после того как ушел замешивать тесто, больше не появлялся на празднике, прямо противоречила тому, что пекарь говорил под протокол. Это плохо. Тем более что Ларс не был идиотом и сразу после допроса удостоверился в правдивости его алиби у нескольких жителей фермы. Все они заявляли, что Нильс после посещения пекарни вернулся, чтобы и дальше праздновать вместе с ними. Это жутко раздражало, поскольку в очередной раз показывало, что люди не доверяют полиции и предпочитают дать ложные показания, нежели навредить кому-то из своего окружения. И не важно, что этим кем-то может быть убийца. Что еще хуже — новенькой в их рядах они, похоже, все-таки доверились. Плохие новости для его репутации. В любом случае это означало, что нужно более тщательно проработать Нильса. В конце концов, ложное алиби выдумывают не просто так. Рабочий день Ларса официально закончился, но хороший полицейский всегда на службе. Даже если речь только о том, чтобы позвонить дежурному коллеге и выдать ему инструкции. Поэтому он достал телефон и позвонил Расмусу в участок.

— Обязательно делать это прямо сейчас? — Отец бросил на него укоризненный взгляд. — Неужели ты не можешь хотя бы раз не отвлекаться?

Ларс уже собирался сказать что-то в свое оправдание, но в этот момент коллега уже ответил на звонок.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что выяснил, — начал Ларс, не тратя времени на лишние приветствия. — Это касается человека по имени Нильс…

Он на мгновение замялся, потому что не мог вспомнить фамилию. Блокнот с записями остался в униформе, которую он снял дома. Отец протянул ему банку консервированного сюрстрёмминга фирмы Oskars, и Ларс поморщился от отвращения. Папа обожал ферментированную рыбу, но Ларс запретил ему ее есть, потому что после нее вонь в квартире не выветривалась несколько дней.

«Лекандер», — внезапно вспомнил он.

— Нильс Лекандер. — Сообщив Расмусу все, что знал о Нильсе, он велел коллеге немедленно перезвонить, если тот найдет что-нибудь интересное.

Когда Ларс закончил разговор, он увидел, что в