– Я больше не плачу Ане, – наконец сказал он, стараясь придать своему голосу твердость.

Но, учитывая то, что рассказала нам Кэмпбелл о завещании Виктора Гутьерреса, его намерения были мне предельно ясны. Лили тоже это поняла.

– Хочешь узнать еще что-нибудь? – спросила она меня.

Я была на грани того, чтобы сказать «нет», сказать Джею Ди Истерлингу, что мне больше ничего от него не нужно. Но это было бы неправдой.

Потому что я хотела задать ему еще один вопрос. И он мог дать мне ответ, несмотря на то, что отказался говорить про труп и шантаж и не собирался признавать меня своей дочерью.

– Ты сказал, что познакомился с Аной, когда Лили было двенадцать. Где она была до этого? Она тебе что-нибудь рассказывала? Куда она уехала, когда покинула этот город?

Джей Ди не стал пытаться отвертеться от ответа. В этот раз он не попытался отделаться от меня.

– Я точно не знаю, Сойер. Она упомянула что-то о том, что во время беременности провела некоторое время в маленьком городке у озера, а после этого много путешествовала. Швеция, ведь ее мать была шведкой. Нью-Йорк. Калифорния. Париж. Главное, подальше от этих мест.

Тетя Оливия мыла посуду. Руками, хотя у нас была посудомоечная машина. Но так она могла стоять у окна и наблюдать за нами.

А так как створка была чуть-чуть приоткрыта, еще и слышать каждое наше слово.

Джей Ди снова заговорил с Лили. Я больше не слушала их, потому что мои собственные мысли были такими громкими, что заглушали любые звуки. Приоткрытая створка. Слышать каждое слово. Я вспомнила нашу маленькую поездку с Сэди-Грэйс и Буном. Мысленно представила перед собой Эллен.

Я слышала через открытое окно, как кричала в схватках Бет, внучка Эллен.

Лилиан сказала мне, что ее сестра была причастна ко всему, что покупалось или продавалось в их городке.

Простая, но суровая правда: Эллен намеревалась продать ребенка Бет Грир. Только тогда мне почему-то даже в голову не пришло, что новорожденный братишка Сэди-Грэйс мог быть не первым ребенком, которого продала Эллен.

По словам Джея Ди, во время беременности Ана провела какое-то время в маленьком городке у озера. Этот факт затмил все остальные мысли в моей голове.

– Маленький городок у озера.

Должно быть, я произнесла это вслух и громко, потому что Лили и ее отец удивленно уставились на меня. Я взяла себя в руки.

– Как назывался тот городок?

Джей Ди заявил, что понятия не имеет.

В отличие от меня. По крайней мере, мне хотелось думать, что я права и тот городок назывался Ту-Эрроуз.

День труда, 03:47

– Сойер, ты же понимаешь, что это звучит, как будто у тебя паранойя? Или бред?

– Да пошла ты, Кэмпбелл!

– По-моему, так не общаются с тем, кто только что тебя спас.

– Я не параноик, и я не брежу.

– Ну ладно-ладно… я просто сказала. Я знаю эту так называемую «похитительницу» всю свою жизнь. Она не способна даже не ту вилку за столом взять, не говоря уже о том, чтобы подмешать наркотики парочке Дебютанток, а потом бросить их в яму.

– Не буду даже спорить с тобой, Кэм. Но это именно она бросила нас сюда. И что-то подсказывает мне, что, получив все, что ей хотелось, она собиралась похоронить нас здесь заживо. Так что нужно поскорее убираться из этого места.

– А ты хоть знаешь, где мы?

– Просвети меня.

– Мы на Острове Короля. И лучше бы нам оказаться подальше отсюда, когда начнется шторм.

Двенадцать часов назад

Глава 51

После визита отца Лили прошло два дня, и за это время она не произнесла ни слова. Я была близка (и не раз) к тому, чтобы рассказать ей о своих подозрениях по поводу Аны, Ту-Эрроуз и близняшки нашей бабушки, но так и не решилась.

Я видела трещину в барьере, который она воздвигла между собой и остальным миром, но не знала, что произойдет, когда он рухнет. Мне совсем не хотелось быть тем человеком, который сломает ее.

Чертов Ник! Будь он проклят за то, что оказался прав. И за то, что он был единственным человеком, которому я хотела позвонить. Но он сказал мне больше не возвращаться.

После такого вряд ли стоило бы надеяться, что он возьмет трубку.

«Я устал притворяться».

– Ты не видела свою кузину? – спросила меня тетя Оливия.

После визита Джея Ди она, по словам Лилиан, была «немного не в себе». В переводе: всеми силами стремилась к семейному единению. Наши дни были заполнены разнообразными развлечениями: водные виды спорта, мини-гольф в яхт-клубе, пикники, сморы [14], истории о привидениях, полуночные киномарафоны, – все что угодно, лишь бы тетя Оливия могла притворяться, что Лили не молчит и ей не грозит тепловой удар из-за того, как она одета.

– Пойду поищу ее.

– Я подумала, что мы могли бы все вместе покататься на тюбингах! – крикнула мне вслед тетя Оливия. – В той бухте, которая так вам нравится. Как там она называется?

В фирменном стиле всех женщин семейства Тафт моя тетя сама же и ответила на свой вопрос:

– Королевская бухта!

Я нашла Лили в нашем платяном шкафу, где она пряталась от своей матери.

– И где кладовка, когда она так нужна? – сказала я, но тут увидела, что она что-то держит в руках.

Телефон. Я подошла ближе и поняла, что это мой.

– Лили? – Она повернулась ко мне. Ее темно-карие глаза встретились с моими. – Тебе пришло сообщение. Даже три.

Лили протянула мне телефон.

Первой, пусть и абсурдной, мыслью было: это Ник. Вторую нельзя было облечь в слова. Внутри у меня все похолодело, и я взяла телефон.

После более чем месячного молчания «Белые перчатки» вышли на связь. Три сообщения. Роза, змея, потом текст.

Кандидаток много. Избранные наперечет. Тебя выбрали. Сегодня в полночь, Остров Короля.

Пока я стояла и читала, пришло четвертое сообщение, в котором было всего одно слово:

Посвящение.

– Каждая «Белая перчатка» выбирает себе замену, – сказала Лили. – Держу пари, Виктория выбрала тебя, а может, это Хоуп. Кто-то наверняка выбрал Кэмпбелл, а Несса, по-моему, Сэди-Грэйс.

Я не стала спрашивать, получила ли Лили сообщение. В этом не было необходимости.

– Как глупо, – тихо сказала она. – Я так сильно этого хотела.

Лили проглотила вставший в горле ком.

– Даже когда перестала хотеть все остальное.

– Это ничего не значит, – сказала я ей. – Я