Однажды Каспер уже замахнулся на нее ножом, но это было не по-настоящему. Бесспорно, он был слишком груб в тот день. Но как еще можно было отпугнуть слишком любопытную сотрудницу отеля?

Главное, не увлечься и не убить тебя ненароком, Скарлетт Кацен.

Это имя было приятно растягивать у себя в голове, насвистывать особенной мелодией.

То, что происходило между ними, было опасной игрой. Но Каспер никогда не считал себя трусом.

Интересно, она уедет после сезона охоты?.. Кажется, старушка Ришар очень постаралась для этого.

Охотник наконец отвлекся от бредовых размышлений, переключив внимание на свечение искр в камине.

«Слишком разгорелось… Теперь несет жженым деревом», – не на шутку встревожился он.

Каспер наблюдал за ослепительной игрой света и тени на стенах, не моргая и не отворачиваясь. Мужчина не хотел признаваться себе в том, что боялся огня. Он ненавидел все, что с ним связано: обжигающее тепло языков пламени, резкий запах гари, пепел, летящий во все стороны. Охотник чувствовал, что даже этот маленький, совсем не опасный камин способен разжечь в нем скрытые страхи и воспалить незажившие раны. Огонь причинил ему слишком много боли в свое время.

Каспер много раз читал о том, что чувствовали люди, выжившие в пожаре. Это была такая пытка: снова и снова погружаться в информацию, статьи, книги, от которых потом становилось плохо.

Пламя и едкий дым опаляют волосы на всем теле, жгут горло и дыхательные пути, лишая возможности нормально дышать.

Практически каждый раз, когда мужчина закрывал перед сном глаза, он видел размытые образы своих родителей, которых потерял. Их лица, искаженные ужасом, были застланы оранжевым сиянием, а истошные крики еще долго не смолкали в ночи. Каспер ни за что не мог бы забыть запах жженой плоти и опаленного дерева, который окутывал его воспоминания. Этот запах проник под кожу, стал преследовать его везде, стал частью самого Каспера. Охотник не мог отделаться от страшных мыслей.

Родители умерли в мучениях от ожогов или мгновенно потеряли сознание, задохнувшись дымом? Они думали в этот момент обо мне? Какие мысли проносились у них в голове перед самой смертью? Я никогда об этом не узнаю.

Родители Каспера долгое время работали на семью Синклеров. Они фактически отдали свои жизни, расплачиваясь за то, над чем трудились столько лет.

Если бы мы уехали до всего этого… какой была бы моя жизнь?

Ни от заносчивой громкой Милдред, чей характер Каспер унаследовал, ни от Ульриха, в которого он пошел внешне, ничего не осталось. Он чувствовал себя беззащитным перед этим огнем. Он боялся его разрушительной силы и способности уничтожить все на своем пути. Если бы охотник был пристрастен к алкоголю, он бы с удовольствием запил сейчас. Или закурил сигару, как Винсент, чтобы отравленный дым ударил в голову, спутывая клубок воспоминаний. Но Каспер не любил ни спиртные напитки, ни тем более табак. Только изредка он мог позволить себе пропустить стаканчик скотча, когда находило подобное настроение.

В конце концов, теперь у меня есть семья. И их я точно не потеряю. Только не снова.

Каспер прекрасно понимал, что Винсент далек от звания примерного отца. Тем не менее именно он подарил мальчику семью, дом, предназначение. Научил бороться, убивать. Научил остерегаться людей.

Охотник часто представлял их гипотетический диалог с Адамом на эту тему:

– Хорошо выдрессировал мой отец?

– Дал новый смысл. Желание жить дальше.

– Как же ты ошибаешься, Каспер… Как все мы ошибаемся.

Но Адама рядом с ним не было. С тех пор как он вернулся из Европы и с остервенением занялся делами отеля, они почти не разговаривали. Словно с какими-то кусками воспоминаний Синклера-младшего исчезли и моменты их юношеской дружбы. Превратились в пепел.

«И зачем Адам вернулся? – разозлился Каспер. – У него был такой шанс не приближаться больше к острову, начать новую жизнь».

Он понимал, что в какой-то степени завидует наследнику Синклера. Из-за потери памяти тому был дан шанс вырасти в реальности, а не в хрустальном мире Гевира. Но Адам, мучимый вопросами, вернулся на остров по собственной воле.

Может быть, поэтому Винсент и не принимает его… Из-за сопротивления. Адам постоянно сопротивлялся.

Взгляд мужчины соскользнул на блестящий топор, который покоился рядом с охотничьими ружьями. Теперь Каспер вырос и мог защитить тех, кто ему дорог. Даже если это требовало слишком многого.

* * *

Пронзительная боль в висках сплошной пульсацией передавалась в макушку. Скарлетт казалось в этот момент, будто ее голова раскалывается на несколько частей.

– Голова… моя голова! – простонала она.

Девушка лежала на кушетке в кабинете старшего Синклера. Опять.

Наверное, если бы у пострадавшей хватило каких-либо сил, она бы в очередной раз бросилась бежать отсюда. Но сколько бы девушка ни бежала, все время возвращалась сюда.

– Почему я снова здесь?

Сквозь дымку сознания она вдруг услышала встревоженный голос Адама, который точно обращался не к ней.

– Отец, что ты делаешь?..

В эту секунду Скарлетт почувствовала укол, точно ее кусает кровожадное насекомое. Боль отрезвляла, и девушка в один момент пришла в чувство. Она увидела, как в кожу руки впивается инъекционная игла, которую вводил сам хозяин отеля. Не растерявшись, Скарлетт хлопнула Винсента по руке, останавливая его:

– Пожалуйста, хватит!

Хозяин отеля наморщил лоб и удивленно сдвинул брови, однако послушно вытащил толстую иглу из ее предплечья. В адекватном состоянии Скарлетт не позволила бы себе подобное поведение с начальством. Но сейчас был особый случай, не требующий объяснений.

Девушка не собиралась молча наблюдать за тем, как в нее насильно вводят неизвестный раствор.

Я ведь даже не знаю, что это за препарат! Какого черта?

– Как вы себя чувствуете? – с неподдельной тревогой в голосе поинтересовался Адам.

За нее ответил Винсент, внимательно и бесстрастно сканируя взглядом пострадавшую:

– Зрачки слегка расширены, но это ожидаемо. Дыхание постепенно приходит в норму. Реакция тоже нормальная, и это радует.

Он говорил бесстрастным, холодным голосом, точно робот.

Скарлетт забилась в угол кушетки, испуганно переводя взгляд с отца на сына. Далеко позади мужчин стояла и мадам Ришар, безмолвно наблюдающая за происходящим из-за угла.

«Притаилась и ждет, когда напасть», – промелькнуло в мыслях у Скарлетт. Но не это по-настоящему волновало девушку.

И вот опять… Она выглядит вполне нормально. Это не чудовище, а живой, обычный человек. А я…

– Я понимаю, вы напуганы. Позвольте помочь, – негромкий голос Винсента Синклера вернул девушку в реальность. Скарлетт снова