– Если все делать по правилам, по закону, то шансов найти, вычислить убийцу и доказать его вину почти не останется. Нельзя так медленно работать!

– Женя, но Валерий следователь, понимаешь?

– Да как будто бы раньше мы не вскрывали квартиры, не обыскивали, когда нужно было срочно что-то найти, доказать…

– Но даже если ты найдешь там эти драгоценности, как это приблизит тебя к цели? Думаешь, это улика? – Борис, произнося это, даже поморщился, словно ему стало больно. – Да и без того ясно, кто убил Погодкину. Я уверен, что Лариса Плохова уже очень скоро соберет все необходимые доказательства вины Чесноковой и передаст дело в суд.

– Вот пусть она и работает над этим. Мы ведь ищем убийцу Калининой, а не Погодкиной, не так ли? И мне для этого просто необходимо попасть в квартиру Погодкиной. Ох, у меня от этой фамилии уже губы разболелись!

Борис бросил на меня умоляющий взгляд. Я понял его, надо было действовать.

Я снова позвонил Пашке, попросил его решить вопрос с ключами от квартиры. Журавлев сразу понял, ради кого я так стараюсь.

Зная, что на всю эту затею уйдет немало времени, я предложил поехать куда-нибудь перекусить. И Женя сразу оживилась. Борис, пользуясь возможностью снова помириться с женой, согласился и пригласил пообедать в итальянском ресторане.

Я наблюдал за Женькой, за ее настроением и в который уже раз спросил себя: готов ли я к браку? Смог бы я вытерпеть такую жену, как Женька?

Женьку я люблю, обожаю, она классная девчонка, с ней интересно, она умная, мыслит нестандартно, но она – мой друг, подруга. И поэтому я готов терпеть от нее все. Но если бы она была моей женой, я бы, наверное, сошел с ума. Я бы постоянно, как и Борис, думал о том, где моя жена и чем занимается, не лежит ли связанная где-нибудь в подвале или с ножом в боку в чужой квартире… И, главное, Борис умнейший мужик, но ведь до сих пор не может найти нужные слова, чтобы поговорить с женой, убедить ее лишний раз не рисковать своей жизнью…

Мы приехали на Арбат спустя три с половиной часа. Возле дома нас поджидал Журавлев. Он демонстративно позвенел связкой ключей перед нами.

Женька улыбнулась. Она была счастлива.

– Не понимаю, что может ей дать этот обыск… – ворчал Борис, когда мы, показав свои удостоверения консьержке, двинулись к лифту.

Женя сначала быстро обошла квартиру. Первое впечатление – вот что ей было важно. Мы втроем, я, Борис и Пашка, тоже ходили, рассматривали картины, мебель, посидели на шикарных креслах, диванчиках… Квартира была, конечно, невероятная. Огромная, забитая дорогими вещами, коврами, посудой.

– Вы вообще представляете себе, сколько может стоить такая квартира?

– Немало, – сказал Борис. – Для интернатской девчонки оказаться хозяйкой такой квартиры да плюс еще недвижимость и деньги – просто сказочный вариант. Ты же это хотела понять?

– Да! И заказчицей убийства Погодкиной была, конечно, Вера. И она специально познакомилась с Олей, чтобы ее руками убрать тетку. А теперь я осмотрю все не спеша…

И Женя принялась рассматривать буквально каждую вещь. Примерно час она ходила, открывала ящики стола, комода, шкафов, просматривала постельное белье, изучала гардеробную, рылась в банках с крупами, потом, вдруг что-то вспомнив, потребовала связать ее с Ларисой Плоховой.

Журавлев исполнил ее просьбу. И Женя с опозданием решилась спросить ее, не нашли ли они в квартире Погодкиной во время обыска украденные драгоценности с ее дачи. Оказалось, что драгоценности, если верить Вере, были все на месте, находились в шкатулках, коробочках, ящичках по всему дому. Но среди них не было тех, «дачных».

Женя без труда разобралась, какая комната Верина, а какая Олина. Комната Веры была обставлена более богато, и в ней царил живописный беспорядок. Повсюду были разбросаны вещи, пакеты с новой одеждой и обувью стояли рядком возле окна. На туалетном столике было много косметики, духов, бижутерии. Вера спала на удобной широкой кровати.

Комната же Оли была поскромнее и чище. Возле окна стояла узкая кровать с высокой спинкой из карельской березы, напротив, возле стены, диван, покрытый толстым зеленым покрывалом.

Женя долго сидела на этом диване и о чем-то думала. Потом я понял, что она не только думает, но и принюхивается.

– Борис, Паша, Валера, подойдите, пожалуйста, ко мне! – позвала она нас всех, хотя я и без того стоял рядом. – Скажите мне, чем, по-вашему, здесь пахнет?

На самом деле запах был странный. Пахло вроде бы старой мебелью или просто старыми стенами, все-таки дом старый и, может, его давно не ремонтировали. Но к этому запаху примешивался другой, знакомый и неприятный.

– Бараниной пахнет, – сказал Пашка, и Женька воскликнула:

– Точно! Я тоже все думала, думала, чем пахнет, и не могла понять. Запах едва уловимый. Баранина, так и есть.

Она встала, опустилась на колени и принялась прощупывать пальцами покрывало. Сунула пальцы в щель между сиденьем и спинкой дивана и выскребла оттуда какой-то мелкий сор. Фыркнула и с брезгливым выражением посмотрела на свои блестящие пальцы, на которые налипли какие-то светлые и коричневые катышки. Затем осторожно поднесла к носу.

– Точно баранина! Но как эти мелкие фрагменты жира и мяса могли оказаться здесь, на диване? Кухни, что ли, нет? Что они могли здесь делать с мясом? Вы что-нибудь понимаете?

– Это же комната Чесноковой? Да? – На лице Бориса появилось брезгливое выражение. – Брррр… Фамилия-то еще какая! Чеснокова!

– Да при чем здесь фамилия?! – замотала головой Женя, как если бы ей помешали думать. – Что они делали здесь с мясом?

– Предполагаю, что Чеснокова тренировалась здесь, в этой комнате, упражнялась, нанося удары ножом по мясу… – сказал Борис, и я уверен, что мы все сразу представили себе эту омерзительную картину. – Купила большой кусок баранины, скорее всего ногу, поскольку она довольно твердая, там есть кости… Да я могу прямо сейчас спуститься к консьержке и спросить ее, не видела ли она, чтобы кто-то из этих двух чудовищ приносил домой баранью ногу…

И, не дожидаясь нашей реакции, поскольку мы все словно застыли в ступоре, он вышел из квартиры и уже очень скоро вернулся.

– Да, так и есть. Правда, это было довольно давно, но баранью ногу точно приносили, а потом выносили на помойку. Это Ольга все проделывала. Консьержка говорит, что жильцы дома видели, как