– А если нет? Что тогда? Меня арестуют, кто-то покажет на меня и скажет, что меня видели возле дома Елены в день ее убийства. Как мне потом отвертеться? Что сказать?

– Скажи, что тебя там не было. Что свидетель – подставной, подкупленный Шаровым! Кстати… – И тут я решила спросить Олю в лоб: – Ты куда дела драгоценности тетки?

– Так в сарай к Шарову отнесла и там спрятала в ведро и прикрыла какой-то тряпкой.

– Но если так…

– Что значит «если так»? Ты что, сомневаешься во мне? Думаешь, я украла, присвоила их себе? И это после того, что мы с тобой сделали? Зачем мне воровать, когда я смогу получить все из твоих рук?

– Что значит «все»? – В воздухе повисло электрическое облако. Еще немного, и нас шарахнет током.

– Я не так выразилась. Хотела сказать, что зачем мне красть, когда ты, вступив в наследство, поможешь мне с квартирой, дашь денег, мы же так договаривались… Да я сама себе потом все заработаю! Вот выучусь…

И тут она расплакалась. Впервые показала свою слабость. Сказала, что она боится. Что еще немного, и Плохова все поймет, подтасует улики и повесит убийство на нее.

– Ну какие улики? О чем ты?

– Может, найдет мою не догоревшую до конца одежду на пустыре или разыщут таксиста, который вез меня в тот вечер в Жаворонки…

– Хорошо. Предположим, ты решила убрать Плохову. Но вместо нее появится кто-то другой.

– Нет. Плохова там самая умная и взяток не берет.

– А ты откуда знаешь?

– Чувствую. Да по ней видно!

Я достала из холодильника бутылку водки. Да, иногда, чтобы уснуть, мы с Олей выпивали перед сном.

– Значит, так, – решила я приободрить подругу, – никаких улик против тебя у нее нет. И свидетелей тоже. Иначе она давно бы уже тебя арестовала. Ты мне ответь на один вопрос: если тебя арестуют, ты расскажешь обо мне? Оля, не молчи…

Но она так мне ничего и не ответила.

23. Август 2024 г.

Ребров

Конечно, Борис был прав, что ни говори. Женька в своем желании докопаться до правды совсем потеряла страх. Я сразу вспомнил слова Бориса о том, что у нее напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Все то, о чем они так долго спорили и из-за чего чуть ли не развелись, теперь повторилось, и я своими глазами видел, как Борис, изо всех сил старающийся поддержать жену, помочь ей забыть о ссоре, теряет контроль над собой. И Женя, испугавшись этого, не нашла ничего лучше, как вспылить и убежать.

Я наблюдал за ними и сильно переживал. Я не понимал, как Женька, сама же пришедшая к выводу, что убийца мог войти в квартиру Калининой с помощью ключей, хранящихся у соседей, не побоялась оставаться наедине с Григорием Сосновым. Здоровенный мужик, выпивоха, влюбленный в свою соседку, мог запросто убить ее во время ссоры. И ссора, вернее ее причина, лежала на поверхности: Лариса Калинина настолько близко подпустила к себе Григория, дав ему определенного рода надежду, что он стал опасен для нее. Он, как слон в посудной лавке, мог своим появлением разрушить все ее женское и финансовое счастье. Ему стоило только прийти к ней как-нибудь вечером, точнее вломиться, да еще и сказать при этом пару фраз, чтобы любовник Ларисы понял, с кем имеет дело, с какого рода женщиной он встречается и тратит на нее деньги.

Однажды раскрыв душу соседу, Лариса решила, что обрела в его лице настоящего друга, но когда, забывшись, подпустила его к себе слишком близко, не сразу поняла, что натворила и какие это будет иметь последствия. Вот на этой почве они и могли поссориться, и Лариса могла унизить Григория. Ей достаточно было сказать ему, что он нищий, что никто по сравнению с ее богатыми приятелями, и для вспыльчивого мужика этого было бы вполне достаточно, чтобы он набросился на нее с ножом…

Как-то так это было в моем представлении. Вот почему, услышав от Бориса, что Женя поехала к Соснову, я высказал ему свои опасения. Еще мне стало стыдно, что я не побеспокоился о Женьке раньше, ведь она еще ночью, когда мы все разговаривали у них дома на веранде, обмолвилась о своих планах. Хотя я знаю, почему с таким опозданием подумал о Григории – все-таки я больше был склонен подозревать в убийстве Калининой Чеснокову. Тем более что та накануне убийства засветилась в театре…

Рассказ Соснова о встрече Калининой с Чесноковой в салоне связи вновь усилил мои подозрения насчет Чесноковой. Думаю, это чистая правда, поскольку Григорию бы ума не хватило придумать такую историю.

Значит, все-таки Чеснокова.

Женька предложила задержать и Голубеву тоже, сообщить Оле, что Вера ее сдала. Это может сработать, я так и сказал Борису. Но ему уже было не до моих слов, не до расследования. Это было очевидно. Он стоял на лестничной клетке, опершись на перила и согнувшись чуть ли не пополам, и, казалось, еще немного – и разрыдается.

Я запер квартиру Калининой, мы с Борисом спустились, и тут я увидел Женьку.

– Ребров, прошу тебя, устрой все так, чтобы я осмотрела квартиру Погодкиной на Арбате. Если нужно, задержи Голубеву, словом, сделай так, чтобы дома никого не было. Я удивляюсь, как вы это до сих пор еще не сделали!

Мне пришлось напомнить ей, что убийством Погодкиной занимался другой отдел, в частности следователь Лариса Плохова (которая, кстати говоря, из-за этого чуть не погибла!).

– Ну хорошо, квартиру на Арбате обыскивали другие люди, и нам неизвестно, что они там нашли и нашли ли вообще. А теперь я хочу осмотреть квартиру.

– Ты можешь позвонить Ларисе и поговорить с ней.

– Да не буду я никому звонить!

– Женя… – Борис подошел и обнял жену. – Прошу тебя, не надо. Успокойся, пожалуйста. Скажи, что ты хочешь там найти?

– Не знаю. Наверное, драгоценности, которые пропали из загородного дома Погодкиной.

– Если бы во время обыска их нашли, то Лариса рассказала бы нам вчера за ужином! – воскликнул Борис.

– Да вы поймите, – Женя уже чуть не плакала, – я должна побывать в этой квартире, чтобы понять этих девчонок. Я должна увидеть что-то такое, что позволит мне решить, виновны они или нет в убийстве Калининой. Не знаю, как вам это объяснить…

Я решил пойти ей навстречу, позвонил Журавлеву и попросил отправить людей за Верой Голубевой. Сказал, что нужно срочно получить разрешение на обыск.

– Валера!