Дарья забормотала что-то полушепотом, непонятное. Испытываемый ею приступ безумия набирал обороты. Но этого мало. Вергасова отделила от пачки одну карточку и закусила нижнюю губу, ее даже совесть мучала за то, что она приготовилась сотворить. Но Дарья снова пришла в себя.

– Видимо, таблеток не жалеют, – пробубнила специалист по психопатологии.

– Чтобы силой питаться, надо подарок принести. Семечко взрастить. В древо превратить. Корешок напоить. Я напитаю сыночка… Сил дам… Больше никто не может. Все умрет… Все погибнет…

Дарья уставилась на Киру, но специалист по психопатологии видела, женщина пребывает не здесь.

– Чтобы сил набраться, корень надо напитать. Нет листика без корешка, нет травинки без начала, нет дерева без семечка. Корень напитается, даст тебе силу, и все пройдет. Все вырастет заново. Силы войдут в вены.

Женщина медленно раскачивалась взад-вперед. Подняла на Киру глаза. Приступ бреда отступал, получив возможность вылиться.

– Пора, – решила Кира, прищурив глаза и прикинув расстояние до сестры Марьи. Сейчас Дарья полностью вернется в реальность, и ничего не получится.

Девушка быстро шагнула к мастерице и продемонстрировала ей две фотографии. Аня за спиной тихо ахнула, догадавшись, что на этих карточках изображено.

– Ваши украшения убийца надевает на своих жертв. На зверски убитых им женщин. И для него они тоже что-то значат. Вполне возможно, что тоже восстанавливает утерянные сакральные связи. У вас есть догадки, кто это может быть? Как к нему попадают украшения? Почему он использует ваши украшения?

Дарья замотала головой. Быстро-быстро, казалось, голова сейчас и вовсе оторвется. Женщина закричала. Звонко и пронзительно, словно раненый зверь. Зарыдала. К ним подскочила сестра Марья. Дарья вопила, мотала головой, размахивала руками.

– Кровью питать. Корень… Дерево жизни… Цена высока. Не я плачу, ты заплати. Ты порвал, ты и плати! Убери! – словно разъяренная змея, зашипела Дарья. – Цена высока… Все должны заплатить… Чтобы жизнь сохранить, расти! Ниточек нужен пучок, лепесточков цветок… пуповину питать…

Волосы растрепались и драными сальными прядями спадали на лицо, на губах пузырились слюни.

– Что вы наделали! Зачем вам это? – закричала Марья на Киру, зло сверкая глазами. Она пыталась обнять Дарью, но та махала руками, отталкивая ее. Вскочила, принялась метаться по комнате.

Со стола полетели инструменты и камни, звякнула разбитая чашка. На шум в комнату влетела Ольга и еще одна женщина. Они пытались угомонить Дарью, бьющуюся в истерике.

Аня вжалась в угол комнаты. Она хотела спросить у Вергасовой о смысле представления. Даже ей, не психологу, было понятно, что, разглядев окровавленные тела на фото, Дарья утратит душевное равновесие. Но Киры уже не было в комнате.

Майор Анна Герц еще некоторое время наблюдала за суматохой. Впрочем, сестры общины быстро и уверенно с ней справились. Дарью спеленали в смирительную рубашку, уложили в кровать, сделали укол. У Анны глаза на лоб поползли от удивления. Надо же, какие четкие и отточенные действия. Сестры проделывали подобное не впервой.

– Где ваша подруга? – Марья задыхалась от возмущения.

Аня пожала плечами и пошла следом за выбежавшими прочь из комнаты Марьей и Ольгой. Третья сестра осталась с Дарьей.

Киру они нашли в кабинете главы общины. Она беззастенчиво рылась в документах, открыв нараспашку один из ящиков, которые должен был защитить замок.

– Что вы тут делаете? – возмущенно выпалила Марья.

Кира пожала плечами.

– Ищу подтверждение своим предположениям.

– Я буду жаловаться! – Марья явно растерялась. Ее взгляд метался от Киры к документам. Девушка и не думала прекращать свои поиски, перелистывала папки.

– На здоровье, – откликнулась Вергасова. – Вот, нашла. Бердникова или Семахина? У вас две Дарьи.

– Что? – Марья наконец подскочила к своим ящикам и попыталась отнять у Киры документы. – У вас нет ни ордера на обыск, ни вообще каких-либо предписаний. Я разговаривала с вами из любезности. Я буду жаловаться вашему начальству. В полицию… в следственные органы.

– Она у нас не работает. Нам ее подкинули, – сообщила Аня, глядя на происходящее смеющимся взглядом. Теперь она хорошо понимала подполковника Самбурова. Не зря он называет ее бомбой замедленного действия. Действия Вергасовой невозможно предсказать.

Кира отдала сестре одну из папок.

– Семахина выписалась два года назад. Значит, Бердникова. Прекрасно. – Кира отошла на пару шагов, повернулась в пол-оборота к окну, из которого лил свет, и принялась разглядывать бумаги. – О! Точно! Так и думала, – хмыкнула Вергасова. – Манихейский бред. Религиозная интерпретация фантастического бреда. Борьба добра и зла, ответственность одного человека за жизнь всего мира и прочее. В российской психиатрии данное расстройство считается стадией онероидного состояния. Очень интересная разновидность нарушения сознания. Дарья, по всей видимости, уверенно движется в свою собственную реальность. Впрочем, вы же не ставите диагнозы. Вы лечите спокойствием, любовью и природой. А нейролептиками что заменяете? Воду? Кофе? Сахар?

Кира принялась обмахиваться папкой.

– Молочко из-под бешеной коровки, – пробормотала она.

Сестра Марья замерла на месте. Она быстро моргала, губы дрожали, из глаз вот-вот должны были хлынуть слезы.

– Где вы взяли ключи? – пробормотала она чуть слышно.

– Там, где вы их прятали. Какие мелочи вас интересуют! – воскликнула Вергасова. – На крючке под шторой. Вы сами дорожку к ним протоптали.

Все уставились на пол, куда указала Кира. На полу действительно виднелись потертости. Если присмотреться, дорожка вела в левый угол.

– Зачем так настойчиво ходить в пустой угол? Иконы в правом, окно прямо, а там? – Кира развела руками. – А там, за занавеской, ключи.

Марья тяжело дышала. Ее щеки пылали. На лбу выступили капли пота. Сестру трясло, она не знала, что сделать. Кира постучала ногтями по открытому железному ящику.

– У вас тут, матушка, подпольная психушка. Нижние ящики я не открывала, но могу поклясться, что там лекарства. – Кира легонько пнула нижние шкафы. – И весьма серьезные лекарства. Одна только Бердникова на зелдоксе[13], лемипрамиле[14], велоксине[15] и седуксене[16]. Ничего себе наборчик! Нейролептики, анксиолитики[17] и антидепрессант. Кто вам это все поставляет и на каких правах? Думаю, если в вашей шарашке устроить обыск, вскроется много интересного. Наркотики?

– Вы все не так поняли! – ужас и паника звенели в голосе Марьи.

Смущенная и перепуганная Ольга стояла у входа.

– А что тут непонятного? – Кира пожала плечами. – Люди, готовые оплатить ваши услуги, сдают вам своих психически ненормальных родственников. Кто-то из жалости, поскольку