– Информации?

– При таких обстоятельствах укус пальца мог означать лишь одно – он хотел оставить предсмертное послание с помощью крови.

– Но никаких следов крови на месте происшествия обнаружено не было.

– Да, не было. А это значит, что предмет, на котором оказалось послание, был убран с места происшествия.

– Эти… эти четыре шахматные фигуры?!

– Не четыре. Только на одной было оставлено предсмертное послание. Она была единственным предметом, который мог так послужить ему.

Я молча пересчитал недостающие фигуры: черная ладья, черный конь, черный слон и белый король.

– О!

– Даже если на черных фигурах осталась бы кровь, ее было бы нелегко разглядеть. Поэтому единственная фигура, которую можно было использовать в качестве носителя послания, – белый король. Дуань Цинчэн заметил, что король запачкан кровью, и ошибочно решил, что это укажет на виновность Дуань Суцзюнь.

– Раз уж ему понадобилось оставлять послание, почему нельзя было сделать это на полу? – возразил я. – Зачем на шахматной фигуре?

– Ты все верно говоришь, я тоже так сначала подумал. На полу, очевидно, разумнее, потому что он представляет ровную и плоскую поверхность и на нем можно писать.

– Ровную и плоскую…

– Но ведь шахматные фигуры – совсем другое дело. Они заданной формы. Если эта форма соответствовала сообщению, которое хотел передать покойный, то его первой реакцией как давнего любителя шахмат стало бы использование фигуры. Это логично.

В момент, когда в моем сознании всплыла фигура короля, я почувствовал, будто меня ударила молния.

– Настоящим предсмертным посланием являлась не фигура короля, а расположение пятна крови на ней. – Мои глаза ослепил белый свет, и издали послышался резкий голос Фан Чэна. – Дуань Цзю использовал свою кровь, чтобы окрасить королевский крест в красный цвет.

Меня поразил приступ головокружительной головной боли, и я неосознанно хлопнул по лбу рукой.

– Нет, это невозможно… Как этот человек мог быть убийцей?

– Метамидофос, унесший жизнь погибшего, – пестицид, производство и использование которого запрещено, поэтому его трудно достать в городе. Но добыть яд можно во время посещения отдаленных горных районов – и именно с ними связана работа убийцы.

Я с трудом выдохнул и задал вопрос, который не следовало задавать:

– Что насчет мотива?

– Конечно же наследство.

– Так ведь Дуань Цзю…

– Завещание на самом деле все же существовало, но убийца, выступавший в роли хранителя, утаил его. Дуань Цзю определенно заподозрил, что к смерти Дуань Фейсюэ был причастен кто-то свой, поэтому он решил лишить детей прав наследования, чтобы избежать борьбы между ними за деньги. Это было также своего рода формой защиты для них. А рукопись романа, должно быть, была передана убийце вместе с завещанием.

– Но даже если завещание действительно существовало, Дуань Цзю и так жертвовал имущество, и убийство не должно было принести никакой пользы, тем более убийце лично, нет?

– На первый взгляд это действительно так, и именно из-за этого убийца осмелился рискнуть, подумав, что, вероятно, никто его не заподозрит. Преступник долгое время распоряжался огромными суммами пожертвований и не мог устоять перед искушением использовать часть для личных инвестиций. Однако, к сожалению, он понес убытки. Хотя это всего лишь мое соображение, оно не должно быть слишком далеким от реальности. На носу, скорее всего, была очередная проверка, и все это всплыло бы. Ему срочно необходимо было восполнить недостачу, и ничего не оставалось, кроме как экстренно присвоить наследие Дуань Цзю.

На лице Фан Чэна появилась горькая улыбка.

– Однако судьба совершила в этот момент невероятный кульбит. Два щедрых дурака передали убийце пожертвование, почти равное наследству. И даже успели сделать это до того, как в дверь постучала полиция. Будучи мастером по шахматам, убийца сообразил, что теперь имеет абсолютное преимущество и, естественно, не захотел попасть в патовую ситуацию. Поэтому он решил отказаться от наследства, из-за которого еще недавно даже совершил убийство. Теперь можно было сделать так, что его никто ни в чем не заподозрит. Оставалось только заменить завещание рукописью романа[75].

У меня пересохло в горле. Я хотел взять чашку с айс-латте, но мои руки охватила неконтролируемая дрожь. Нет, мы точно не сделали ничего плохого, повторял я про себя.

– Почему мы все еще сидим здесь?

– М-м-м?

– Это Дуань Цинчэн взял шахматные фигуры? Просто устрой ловушку и заставь его признаться!

– Боюсь, это не сработает. – Фан Чэн покачал головой и закрыл глаза. – Дуань Цинчэн не такой простой, как Дуань Цзюньин. Кроме того, если он виновен в смерти Дуань Фейсюэ, разве он просто признается?

– Черт!!!

Я сильно ударил себя по бедру и почувствовал пронизывающую боль.

В тот момент я, естественно, не подозревал, что в каком-то неизвестном уголке до сих пор никому не известная пешка постепенно приближается к самой дальней от себя горизонтали доски. Вскоре она превратится в высокомерную королеву, в ферзя, вызвав небывалую бурю…

Часть IV

Последний рейс «Тесея»

Глава 1

Придя в сознание, он обнаружил себя лежащим на очень жесткой кровати.

Первое, что бросилось ему в глаза, – это чрезвычайно низкий потолок, создающий ощущение тяжелого давления, а также свисающая с него люминесцентная лампа, едва освещающая помещение. Продолговатая лампа как будто покачивалась – нет, не только лампа, все помещение вокруг.

В мерцающем свете вдруг образовался странный силуэт. Однако пока было не время думать об этом.

Вдруг он почувствовал в правой руке что-то странное – кто-то сунул ему в ладонь твердую бумажную карточку размером с кредитку. Инстинктивно поднеся ее к глазам, он увидел только тусклый белый цвет и наконец с большим трудом обнаружил две маленькие точки посередине. И все, больше ничего.

Он перевернул карту и нашел более содержательную информацию. На том же белом фоне неэстетичным шрифтом были напечатаны четыре черные цифры:

8393

Если это реклама, то очень отстойная – как будто сильно перестарались, пытаясь сделать круто. Он бездумно отбросил карточку в сторону.

Приподнявшись, он понял, что все еще ощущает легкое головокружение и дезориентацию. Кровать, несмотря на свое название, скорее напоминала железный лист, от нее болел затылок. Стоило бы дать хотя бы подушку…

Недовольный, он внимательно рассмотрел тесную комнату: по форме она напоминала правильный прямоугольник площадью не больше шести квадратных метров, а все четыре стены, кажется, были обшиты стальными пластинами, в том числе пол и потолок. Под тонким слоем голубовато-серой краски хорошо просматривались заклепки, а при легком постукивании кончиками пальцев раздавался глухой металлический звук.

В стене у изголовья кровати располагался большой круглый иллюминатор.