– Я не качала, – Мила показала две коленки у ушей.

– Тфу! Я условно. Не предлагал жениться, ну и что? Сделай так, чтобы предложил.

– Как это? Я еще никогда замужем не была.

– Чего тут непонятного? Мужик остался один. Наверняка голодный. И дома убраться некому.

– Я готовить не умею.

– А веник ты в руках держать умеешь?

– Да.

– Хоть что-то. С едой мы разберемся. А с магазином у его жены что?

– В каком смысле?

– Кто им сейчас занимается? И что он с ним будет делать?

– Пока не знаю. Мы об этом не говорили. Продаст, наверное.

– Так предложи ему свою помощь. Скажи, что готова за всем следить, пока не продал.

– Как-то неудобно. И девяти дней не прошло, как жена умерла. Надо хоть приличия соблюсти и все такое. Не сразу в дом лезть.

– Если не влезешь ты, влезут другие.

– А что ты меня так усердно за него замуж выпихиваешь?

– А то, что я недавно у Елены Борисовны была. Она нотариуса вызвала и свою квартиру с дачей на Илью оформила.

– Господи, ты опять об этом?

– А о чем же еще? Всю жизнь хочешь с Варей провести в этом клоповнике? Вот здесь, на этой кухне?

Мила отрицательно помотала головой. В клоповнике ей жить не хотелось. Но и за Погуляева замуж тоже. Не то чтобы он ей не нравился, как раз наоборот. Только девчонки из ее парикмахерской жаловались на своих мужей. Все эти мальчики-зайчики, которые так красиво в свое время ухаживали, как только вступали в законный брак, тут же принимали горизонтальное положение перед телевизором или залипали в компе. Более того, постоянно требовали борща, котлет и глаженую рубашку. А карьера бесплатной домработницы Чистяковой-младшей не казалась такой уж заманчивой.

Булочка с сыром, купленная по дороге в какой-то сомнительной палатке, не обещала в перспективе ничего хорошего. Судя по черствости начинки и легкому запаху пенициллина, как минимум пару дней назад ей полагалось стать обедом для ворон с ближайшей помойки. Но другой еды в доме не было, а тащиться на ночь глядя в магазин Илье не хотелось. Правда, в холодильнике теперь кроме молока появилось еще и пиво. Но вдруг выяснилось, что в горло оно не лезет. Как только Погуляев подносил горлышко к губам, тут же начинала мерещиться какая-то ерунда. Будто открывается дверь и появляется Даша, видит крошки на полу, бутылку в руках и глаза наливаются ненавистью. Звуковых галлюцинаций при этом не возникало, но и этой красочной картинки вполне хватало, чтобы отказаться от употребления алкоголя в домашних условиях. «Ничего, – успокаивал себя Погуляев. – Догрызу эту дрянь, потом запью кофе и будет нормально».

Мила позвонила около часа назад и сообщила, что приедет. Погуляеву это идея сначала не показалась удачной – еще жену не похоронил, как привел в дом любовницу. Неудобно как-то. Что скажут соседи? Но стараниями Скобы он ни с кем в подъезде не общался, даже по именам никого не знал, только здоровался при встрече. Так что какая разница, что подумают. Да и Чистяковой отказывать было как-то неудобно. Понятно же, что утешать собирается.

– Привет! – сказала она, входя. – Как у тебя дела?

– Привет, – вяло отреагировал он. – С учетом происшедшего нормально.

– Я тебе очень сочувствую. Правда. Я понимаю. Вы столько лет прожили вместе. Это очень тяжело.

– Спасибо, – Илья с благодарностью посмотрел на гостью.

– Наверняка питаешься в сухомятку? И убраться у тебя некому.

– Да ничего. Я уже как-то привык не завтракать, на работе кормят, а вечером иногда в кафешку на углу заскакиваю. А убираться, чего здесь убираться? Я же почти не мусорю.

– Ну, это не вариант. Есть надо нормально, – сказала Мила, деловито доставая из сумки контейнеры с едой. – Вот приготовила тебе кое-что.

В пластиковых коробках было много всякой снеди – суп харчо, бефстроганов, жареная картошка, какой-то салат, пирожки с капустой и мясом. Алла основательно подготовила Милу к этому походу. Сначала заставила сестру вытряхнуть из недр памяти, что Погуляев обычно заказывал в ресторанах, а затем уже встала к плите. Несмотря на усталость и гудящие после работы ноги, она несколько часов металась по кухне, чтобы все это сделать.

– Если хочешь, могу убраться у тебя и постирать, если что-то накопилось.

– Нет, спасибо, я пока справляюсь.

– Ну хорошо, – с облегчением выдохнула Мила.

С домоводством у Чистяковой-младшей как-то с детства не задалось. Да и зачем постигать эту сложную науку, если всегда под рукой есть старшая сестра? Та и приготовит, и в магазин сбегает, и пуговицу пришьет. Нет, конечно, микроволновку Мила кое-как освоила, могла пыль вытереть в случае крайней необходимости. Но вот дальше уменья становились зыбкими и переходили в теоретическую плоскость. Если бы Илья посетовал на неглаженые рубашки, получилась бы очень неловкая ситуация. С мытьем полов и окон дело обстояло приблизительно так же. Зато отсутствие хозяйственных навыков вполне компенсировалось природной грацией. Наблюдать за тем, как Чистякова двигалась по кухне, убирая контейнеры в холодильник, было одно удовольствие.

– Ого! Да у тебя с едой совсем беда. Одно молоко осталось.

– Так мы ничего, кроме молока, в нем и не храним… Не хранили.

– А остальные продукты тогда где? В сетках за окном?

– Нигде. Даша считала, что дома не должно вонять едой. Это мещанство. И потом, после готовки приходится всю кухню отмывать.

– А я и удивилась, чего это все так блестит, будто только что из магазина. Так она ничем так и не пользовалась? – Мила с удивлением оглянулась по сторонам.

– Только кофемашиной.

– А зачем тогда вообще покупали?

– Ну… чтобы было.

– Прости, но вы какие-то больные. Это что, ради того, чтобы все это не запачкать, готовы были голодными сидеть?

Илья неопределенно пожал плечами.

– Давай хоть покормлю тебя, – с жалостью в голосе предложила она.

– Если тебе не сложно.

– Совсем не сложно, – Мила перелила суп в тарелку и поставила ее в микроволновку, с которой была на «ты», в отличие от плиты.

Пока еда разогревалась, гостья продолжила озираться:

– А зачем ты все убрал?

– Ты про что?

– Ну, про все… – неопределенно махнула она рукой.

– Не понял.

– Ну, нет ничего. Ни полотенец, ни губки для посуды, ни разделочной доски. Да и стены пустые. Ни одной картинки какой-нибудь.

– А зачем?

– Как это, зачем? Чтобы уютно было.

Поставив подогретую тарелку и приборы на стол, Чистякова уселась напротив и подперла щечку кулачком. Мордочка получилась почти кошачья. Алла провела вводный инструктаж: «Сиди,