Она остановилась. Подол платья намок, а туфли измазались грязью. По лицу стекала дождевая вода. В нескольких метрах на шесте сидела цапля, словно каменный идол. Если Нив пойдет в полицию, тогда обвинение предъявят и Мейбл, даже в тюрьму посадят. А если не пойдет, стражи закона сами к ней рано или поздно нагрянут, и чем дольше она выжидает, тем хуже для нее. Ее секрет, будто какое-то чудовище, только разрастался во тьме. Нив вспомнила, как Хитчинг сверлил ее немигающими глазами. Что он знал? О ней? О Мейбл?

Цапля раскинула крылья и до невозможности плавно взлетела. Нив проследила за ней взглядом. В голове возникла мысль: словно камушек бросили и по воде пошли круги – их-то Нив и ждала, застыв на месте. Что-то насчет Бернис. Но что? Бернис что-то сказала. Плохое. Нив решила пока не вспоминать и зашагала дальше.

Она глянула на часы и отметила, что уже начало восьмого. Будь сегодня будний день, сейчас бы зазвенел будильник: пора на работу. При этой мысли Нив словно мощно шарахнуло электрическим током. Будильник. Точно. Теперь она поняла, что пыталась взять в толк, и ей пришлось еще несколько секунд осмысливать новый факт: он слишком многое менял.

Вчера в супермаркете Бернис рассказывала о последнем утре Сола и о сексе – причем хорошем – перед тем, как Сол поспешил на поезд до Лондона. Вот о чем Нив вспоминала каждый раз, когда мысленно проигрывала тот разговор: прежде чем ехать к ней, Сол занимался любовью с женой. Поначалу Нив могла лишь представлять картину, как обнаженные Стивенсоны сплетаются в объятиях – всего-то через несколько часов после того, как точно такой же обнаженный Сол точно так же сплетался с ней, Нив.

Она так явственно это помнила. Практически ощущала те запахи. И поэтому упустила всю важность слов Бернис.

Вдова перечислила все события того последнего часа. Упомянула, что почти в семь сработал будильник на радиоприемнике и Сол спустился заварить чай и вернулся с ним в спальню. Супруги повздорили насчет благотворительного ужина, а потом внезапно начали целоваться; Сол стащил с себя одежду и занялся с Бернис сексом.

Затем – Нив прижала пальцы к вискам, чтобы сосредоточиться, – Бернис сказала, что слышала радио: новости в половине восьмого. И только когда с первого этажа зазвонил будильник уже на мобильном Сола, тому пришлось впопыхах одеваться и выскакивать прочь.

Нив в то утро тоже слышала новости в половине восьмого. Именно тогда ей и пришло сообщение: «Я свободен до полудня. Приезжай, как только сможешь».

В половине восьмого Сол был в постели с женой. Телефон лежал на первом этаже. Сол не мог сам отправить сообщение.

Но должен был. Если не он, то кто? Нив сделала почти физическое усилие над собой, чтобы вкрутить новый факт в уже устоявшуюся схему, которую составила в голове.

Не получалось. Сол не посылал сообщения.

На дисплее не высветился номер, но тогда Нив это не показалось странным: они с любовником никогда не звонили и не писали друг другу, да и Бернис обмолвилась, что у него было несколько телефонов.

Но если сообщение отправил не Сол, значит… что это значит? У Нив закружилась голова, накатила легкая тошнота. Дыхание стало судорожным, прерывистым. Сол сказал и ей, и Бернис, и коллегам, что утром поедет на конференцию. Он не планировал заходить в квартиру. Наверное, заглянул туда что-то забрать. Никто не знал, что он там будет. Вообще никто.

Нив заставила себя сфокусироваться. Кто-то – не Сол – отправил ей сообщение с просьбой срочно приехать. Но зачем?

Ответ был очевиден, но он сбивал с толку, ни с чем не вязался. Нив поискала другой, но не нашла. Ноги дрожали, а живот будто стал жидким. Во рту появился противный металлический привкус. Она схватилась за живот и застонала.

К ней подошел какой-то мужчина, волоча за собой несколько веток. У него были длинные седые волосы и кустистая борода – старый, грязный и потерянный человек. Он остановился перед Нив и низким грудным голосом спросил:

– Вам помочь?

Она дико уставилась на него. Он казался персонажем горячечного сна.

– Нет. Никто мне не поможет.

– У меня там лодка, – он кивнул куда-то в сторону. – Пойдемте чайку попьем. Чего под дождем мокнуть?

Не дожидаясь ответа, он подобрал ветки и зашагал восвояси. Нив, словно сомнамбула, направилась следом, пока они не добрались до маленького судна с горой деревяшек на крыше и с умирающими растениями в горшках. Иллюминаторы – узенькие замызганные полоски стекла. О чем Нив вообще думала? Она не могла войти в тесную сырую каморку с человеком, который выглядел так, будто десятилетиями не мылся, и, наверное, был слегка не в себе.

– Простите, – пробормотала она. – Мне надо домой.

– Домой?

– К семье.

– Я думал, вы одинокая, – ответил незнакомец, и у нее на глаза навернулись слезы.

– Спасибо за гостеприимство.

Нив развернулась и зашагала прочь, заставляя себя дышать размеренно – вдох-выдох, вдох-выдох, – чтобы успокоиться. Она дала себе время полностью переварить недавнее осознание, а потом произнесла его вслух, чтобы закрепить:

– Там должен был оказаться не Сол. А я.

Сола убили по ошибке. Преступник, кем бы он ни был, на самом деле ждал Нив.

Казалось, густой-густой туман на мгновение рассеялся, обнажая страшную правду.

Чем Нив насолила тому человеку? И почему он вызвал ее именно в ту квартиру? Никто же о ней не знал.

Почти никто.

Знала она сама. Знала Бернис. Знала Рената. Знала Мейбл.

Нив очень медленно брела домой. Каждый шаг давался с трудом, и она чувствовала себя старухой, нетвердо ковыляющей под сильным дождем и порывистым ветром. Когда она глянула на часы, те показывали восемь с чем-то. Нив не знала, что дальше делать, куда идти и как вообще жить.

Она остановилась возле семейного португальского кафе, где обычно покупала сыр, зерновой кофе и специи, и устроилась за маленьким столиком в углу – рядом с лотками с манго и сливами. Подошел хозяин заведения, здоровый бугай в крошечном фартучке, и поцокал языком.

– Нив! Ты же вся промокла!

– Привет, Эрико, – улыбнулась она, хотя ее подмывало завыть в голос. – Под дождь попала. Можно мне кофе?

– И булочку?

– Только кофе, – качнула головой Нив. – Буду уходить, куплю навынос завтрак себе и домочадцам.

Она открыла вымокший насквозь рюкзак и достала оттуда ручку. Потянулась к лоткам с фруктами, достала сбоку коричневый крафт-пакет и, расправив, положила перед собой на стол. Уставилась сначала на пакет, а потом – в окно, по которому