У нас действовала строгая политика отказа от насилия, в рамки которой пистолет, разумеется, не вписывался.

– Один из наших старых водителей обычно ездил на этом фургоне в южном направлении с миссионерскими поручениями. Его три раза ограбили, держа под дулом пистолета, после чего он начал возить с собой пистолет ради собственной безопасности. Думаю, он просто позабыл, что оставил пистолет там, и никто его не хватился.

Пожав плечами, Рэй обратил свой взор к небесам.

– Быть может, таким способом Господь делает для нас то, что мы не в силах сделать для себя сами.

Уилла это явно не убедило, и я украдкой обвела глазами весь круг, чтобы проследить за реакцией остальных. На большинстве лиц также читалось сомнение. Я обернулась к Марго – я так делала почти всегда. Она стала кем-то вроде голоса моего рассудка. Марго стояла неподвижно, выжидательно глядя на Рэя. Может, это снова был какой-то тест, который она уже разгадала? Если она не демонстрировала удивления или шока от того, что у Рэя оказался пистолет, то и мне не стоило. В конце концов, она знала его лучше, чем я.

Глава 22

Эбби

Сейчас

Я тихонько постучалась в мамину дверь. Я не заходила к ней уже два дня – не знала, что ей сказать после всего, что произошло. Я не знала этого до сих пор, но соскучилась по ночным разговорам. Когда рядом находились люди, наше общение строилось иначе, наедине же со мной мама расслаблялась, чего не могла сделать в присутствии других. Мама открыла дверь, и при виде меня Шайло улыбнулась.

– Боже мой, мама! – пропищала я тонким голоском. – Она улыбнулась мне, правда, она мне улыбнулась!

– Ты же ее сестра, – ответила мама. Наскоро меня обняв, она посторонилась, чтобы я могла пройти в комнату.

Я приняла Шайло из ее рук и прижала к себе, вдыхая аромат ее лысой макушки. Она всегда так приятно пахла после купания.

– Интересно, в каком возрасте от человека начинает вонять? – спросила я.

Мама рассмеялась. Ее смех отличался от того, каким описывал его папа, но так оказалось почти со всем, что было с ней связано. Почти ничего из того, что рассказывал о ней папа, больше не являлось истиной, но нельзя ведь было пройти через то, через что прошла мама, и не стать другим человеком. Папа всегда говорил, что мама смеялась громко и неистово, как какой-нибудь старый толстяк. Больше она так не делала. Смех ее звучал тихо и деликатно, словно, отягощенная виной, она больше не считала возможным наслаждаться жизнью и находить в ней смешное.

– Не могу припомнить, когда это произошло с тобой. Сегодня ты еще пахнешь младенцем, а завтра – едой, которую размазала по всему лицу.

Мама улыбнулась своим воспоминаниям.

С Шайло на руках я забралась на мамину постель, положила малышку на спинку и устроилась рядом, опираясь на локоть. Шайло безудержно дергала ручками. Хихикая, я стала гладить ей щечки. Мама села позади меня и принялась растирать мне спину. Глаза ее затуманились.

– Я хочу попросить прощения. За все. За то, что ушла. За то, что не вернулась.

– Пожалуйста, перестань извиняться, мам, – мои слова повисли в воздухе. Время, проведенное с мамой, заставило меня привыкнуть к тишине. Удивительно, как долго она могла не произносить ни слова. Мне пока было до такого далеко. – Что заставляло тебя так долго оставаться с ними?

– Я следовала слову Божьему. «Я был странником, и вы приютили меня, был голоден – и вы меня накормили. Я…»

Я положила ладонь ей на руку, чтобы остановить. В словах ее Писания никогда не было никакого смысла. Возможно, он был там для кого-то, но мне казалось, что мама говорила как робот. Мне это было неприятно, меня это пугало.

– А если оставить за скобками все эти разговоры о Боге, что это было для тебя?

На этот раз она какое-то время обдумывала ответ.

– Это было прекрасно. Их предназначение. То, как они жили. Как разговаривали. Все. Никогда прежде я не ощущала ничего подобного. Между нами возникли крепкие узы. Мы чувствовали, что связаны друг с другом, а Рэй утверждал, что отвечает за нас, что никогда не позволит случиться с нами ничему плохому, – когда мама произнесла имя Рэя, глаза ее осветились. Это случалось каждый раз, когда она его упоминала. – Это было похоже на влюбленность. Все остальное казалось вторичным.

Сознавать, что я относилась к категории «всего остального» было больно, но я ведь просила ее рассказать мне правду, значит, должна была быть готова услышать все, что она скажет, даже если бы мне это не понравилось.

– А Рэй? Расскажешь мне о нем? – нерешительно попросила я, опасаясь слишком на нее давить.

– Он был харизматичен. – Мама нервно захихикала. – Но дело было не в этом. Он занимал собой все пространство, – она широко раскинула руки. – Рэй наполнял своим присутствием любое помещение. Быть рядом с ним ощущалось как награда, ниспосланная тебе. При этом ему удавалось избегать высокомерия. – Мама задумчиво наморщила лоб. – Не знаю, как он этого добивался.

– Все любят этого парня, – пробормотала я.

– М-м-м? – озадаченно переспросила мама.

С тех пор как в прессу просочилась информация о том, что мама все время провела с «Интернационалом», Рэй успел очаровать массу людей. В его поддержку создавались профили на «Фейсбуке» и в «Инстаграме». Бесчисленное множество подписчиков выражали ему искреннюю поддержку, утверждая, что он не способен был причинить маме вред, даже учитывая, что она провела с «Интернационалом» столько времени. Ничем подобным, однако, я не могла поделиться с мамой, поскольку предполагалось, что я таким вообще не интересуюсь. Но и лгать ей я не хотела. Бросив взгляд на дверь ее спальни, которую я позаботилась закрыть за собой, чтобы нас никто не услышал, вздумайся им проснуться, я прошептала:

– Я видела Рэя.

Мама вцепилась в меня.

– Что? Где?

Она принялась обшаривать глазами комнату, словно я могла спрятать его в шкафу или под кроватью.

– В социальной сети, – поспешно ответила я, пока она не возбудилась еще сильнее.

– Социальная сеть? Это в интернете? – спросила она.

Я улыбнулась. Иногда я забывала, как мало ей было известно о современных технологиях.

– В общем и целом.

– Там было его фото?

Я кивнула.

– Можно взглянуть?

Я оцепенела. Если уж мне не позволялось гуглить такие вещи, то маме определенно не следовало