О’Коннор: В ту пятницу, миссис Экклстоун, когда вы лежали в своей спальне с опущенными шторами, доктор Суэйл приходил к вам?

Миссис Экклстоун: Да кто вам такое… Я… Я… (Смотрит на доктора Суэйла. Он на секунду прикрывает глаза в знак подтверждения.) Ах да, я и забыла совсем. Приходил.

О’Коннор: Благодарю вас, миссис Экклстоун.

(Представитель защиты садится. Встает представитель обвинения.)

Голдинг: Раз уж мы выяснили про первый визит доктора Суэйла, не будем к нему возвращаться, да, миссис Экклстоун? Как вы только что сказали суду, доктор Суэйл – ваш старый друг и вы с ним часто общаетесь, верно?

Миссис Экклстоун (овладев собой): Да.

Голдинг: Был ли его приезд неожиданным?

Миссис Экклстоун: Нет, конечно, он часто к нам заглядывает. У них с моим мужем страсть решать кроссворды. У меня из головы вылетело, но за этим он и приезжал – забрать кроссворд из «Таймс» и оставить другой, из «Телеграф»… (Она осекается, сообразив, как могут быть истолкованы ее слова.)

Голдинг: Вы его видели?

Миссис Экклстоун (после едва заметного колебания): Кажется, да. Помню, я услышала – кто-то вошел, и подумала, что это муж рано вернулся. Я окликнула вошедшего, и доктор Суэйл поднялся наверх, постучался и сказал, что это он.

Голдинг: Благодарю вас, миссис Экклстоун. (Садится.)

Судья: Можете вернуться на свое место, миссис Экклстоун.

Миссис Экклстоун: Благодарю вас, ваша честь.

(Она спускается в зал. Проходя мимо подсудимой, мисс Экклстоун смотрит на нее, а ответчица – на нее. Миссис Экклстоун подходит к остальным свидетелям, потеснившимся, чтобы дать ей место, и садится между доктором Суэйлом и своим мужем, не глядя на них.)

Голдинг: У обвинения больше нет свидетелей, ваша честь.

(Встает представитель защиты.)

О’Коннор: Я вызываю Мэри Эммелину Фрибоди.

(Обвиняемая в сопровождении охранницы поднимается на кафедру для дачи показаний. Перед приведением к присяге секретарь суда напоминает обвиняемой снять перчатку.)

О’Коннор: Вы Мэри Эммелина Фрибоди, проживающая по адресу дом номер два, Шервуд-гроув, Пискейл, возле Фулчестера?

Мисс Фрибоди: Да, это я.

О’Коннор: Мисс Фрибоди, вы покушались на жизнь майора Экклстоуна с помощью яда?

Мисс Фрибоди: Нет.

О’Коннор: Вы ревностная христианка, не правда ли?

Мисс Фрибоди: Разумеется.

О’Коннор: Вы можете поклясться, что у вас не было намерения лишить жизни майора Экклстоуна?

Мисс Фрибоди: Поклянусь.

О’Коннор: Мисс Фрибоди, мне бы не хотелось напоминать вам о столь болезненной потере, но не расскажите ли вы суду и присяжным, как вы узнали о гибели вашей кошки?

Мисс Фрибоди (срываясь): Узнала? Узнала?! Я услышала! Ужасные крики! Вопли! Они так и стоят у меня в ушах. (Обращаясь к судье.) До сих пор, постоянно, во сне и наяву меня преследуют эти крики!

(Майор хмыкает.)

О’Коннор: Где вы находились, когда погибла кошка?

Мисс Фрибоди: У себя дома.

О’Коннор: Что вы сделали, услышав крики?

Мисс Фрибоди: Я, разумеется, выбежала на улицу, думая, что она в моем саду. Я искала повсюду. Крики стихли, но я искала. А затем я услышала, как этот тип… это чудовище… этот изверг…

О’Коннор: Майор Экклстоун?

Мисс Фрибоди (с презрением кивнув): …смеется! Он смеялся, смеялся дьявольским смехом! И говорил с ним, с этим исчадием ада… А знаете, что он сказал?

Голдинг (вскакивая): Ваша честь! Право же…

Мисс Фрибоди (кричит): Он сказал: «Хороший пес!» Вот так и сказал: «Хороший пес!» (Ударяется в слезы.)

Судья: Если вам хочется присесть, можете присесть.

(Охранница делает движение опустить откидное сиденье.)

Мисс Фрибоди: Я не хочу садиться, отойдите. (Шумно сморкается.)

О’Коннор: Что было дальше, мисс Фрибоди? Напоминаю, что вы можете рассказать суду о, допустим, услышанном вами разговоре других людей и назвать, кто были эти люди и как вы отреагировали, но цитировать чужие разговоры вы не можете, если говорившие не намерены давать здесь показания или уже дали показания суду.

Мисс Фрибоди: Идиотизм! Очковтирательство закона! Бред сивой кобылы!

Судья: Довольно!

Мисс Фрибоди: Нет, я не замолчу! Мне здесь рот не заткнут! Мне не будут указывать, что делать и чего не делать. Я скажу то, что хочу сказать, и…

Судья: Тишина! Мистер О’Коннор, я вынужден согласиться с мисс Фрибоди: ваше описание показаний с чужих слов настолько некорректно, что действительно наводит на мысль об очковтирательстве со стороны закона. Если в ваши обязанности входит объяснять обвиняемой тонкости судопроизводства, делайте это грамотно, по крайней мере.

О’Коннор: Прошу прощения, ваша честь.

Судья: Мисс Фрибоди, отвечайте на вопрос вашего адвоката: что произошло потом?

(Обвиняемая смотрит на судью. Судья не отводит взгляд.)

Мисс Фрибоди (неожиданно и очень быстро): Он меня спрашивает: «Что произошло потом?»! Ах, что произошло потом? Я вам скажу, что произошло потом! Она говорила, и он говорил, а потом она говорила, и он говорил, а потом… потом… потом… Нет, я не могу. Не могу!

О’Коннор: Мисс Фрибоди, мы понимаем, как вам тяжело, но, пожалуйста, постарайтесь говорить спокойнее.

Мисс Фрибоди: Откуда ни возьмись. У моих ног. Истекающая кровью. Окровавленная. Разодранная на куски. Мертвая.

О’Коннор: Вы хотите сказать суду, что майор Экклстоун подбросил труп кошки в ваш сад?

Мисс Фрибоди: Бессердечный. Бессердечный! Гадкий, нечестивый – и бессердечный.

О’Коннор: Прошу вас сохранять спокойствие. А потом, сразу после обнаружения и чуть погодя, что вы сделали?

Мисс Фрибоди: Я… Сперва я не могла, а потом пересилила себя и сделала то, что следовало, – закопала ее. Затем я ушла в дом и там почувствовала себя совсем худо. Я легла на кровать и лежала.

О’Коннор: Понятно. Вы легли в постель?

Мисс Фрибоди: Нет, я легла сверху, как есть, в чем была. И пролежала так всю ночь. Иногда я задремывала, и тогда мне снились кошмары. Чудилось, что это адское животное рвет меня на части, как мою бедную кошку. Мне снилось, что он кусает сюда. (Хватает себя за горло.) И ночь за ночью кошмары повторялись.

О’Коннор: А днем?

Мисс Фрибоди: Я не могла отделаться от мысли, что пес бродит без привязи у моей двери, принюхивается и скребет дверь когтями, пытаясь добраться до меня. Я позвонила в полицию. Я была в ужасе.

О’Коннор: Вы выходили из дома?

Мисс Фрибоди: Я боялась выйти. Я оставалась в доме много дней.

О’Коннор: Но вы же посылали письма майору Экклстоуну?

Мисс Фрибоди: Я отдавала их своей приходящей служанке, а она отправляла. Сама я боялась выходить из дома.

О’Коннор: Здесь прозвучало предположение, что вы подглядывали за доктором Суэйлом и его визитами в усадьбу Вязы.

Мисс Фрибоди: За этой сладкой парочкой? До них мне