деле скрывало эту внутреннюю тоску по радости. Ему было недостаточно просто быть с Валентиной, он хотел праздновать это. Праздновать жизнь, потому что еще недавно его окружала смерть. Потому-то ему и хотелось сыграть свадьбу, хотелось двигаться вперед. Его решительность уравновешивала излишнюю осторожность Валентины. Оливеру нравилась в ней эта черта, он находил ее осторожность очаровательной. Как бы сентиментально это ни звучало, Оливеру было важно проговаривать все вслух: что он любит ее, что они дополняют друг друга, что ему даже спорить с ней нравится, а разумные доводы Валентины словно бросали ему вызов, заставляли развивать смекалку.

– Здравствуйте, сеньор Гордон!

– What a fright![22] – Оливер чуть не выронил чашку. – Ой, Матильда, простите, я не слышал, как вы подошли.

Мало того, что Матильда заявилась к нему в дом накануне, так она снова тут. Что ей нужно? Оливеру удалось поспать от силы час, еще и одиннадцати нет. Уезжая из Кинты-дель-Амо, Оливер пообещал Карлосу Грину вернуться вечером, и писатель остался один в огромном дворце. Валентина уехала одновременно с ним, только отправилась не домой, а в Управление в Сантандере.

– Вы уж простите, что беспокою, но у нас водонагреватель опять сломался, надо звать сантехника, или, может, снова вы попытаетесь починить? – В ее голосе сквозил неприкрытый сарказм.

– Матильда! Чтоб вы знали, водонагреватель совсем новый! Новехонький! Какой сантехник, там надо просто правильные кнопки нажать.

– Когда вы три недели назад кнопки понажимали, мы двое суток без горячей воды сидели.

Оливер рассмеялся.

– Сдаюсь. Матильда, делайте что хотите. У меня разрешения не спрашивайте, можете вызывать сантехника, черта лысого, кого угодно, я вам доверяю, договорились?

– Договорились, – согласилась довольная Матильда и уже было собралась уйти, как Оливер ее остановил.

– Матильда!

– Что?

– А мы ведь поймали нашу шпионку!

– Кого?

– Женщину, которая шныряла тут вокруг.

– И все в порядке?

– Все в порядке, – подтвердил Оливер и в очередной раз поразился деликатности Матильды. Пока он сам не расскажет, она с расспросами не полезет.

– Вот и славно, сеньор Гордон. Пойду вызывать сантехника. – И она зашагала по тропинке в сторону виллы “Марина”.

– Матильда, погодите!

– Да?

Оливеру пришла в голову одна вещь, но он не решался облечь ее в вопрос.

– Вы ведь местная, из Суансеса?

– Да, сеньор. И родители мои, и дед с бабкой… Мы всегда здесь жили, – гордо ответила она.

– Ладно… И Кинту-дель-Амо знаете?

– Как же не знать. В свое время шикарный был дворец. В пятидесятые моя мать там служила кухаркой.

– Не может быть!

– Представьте себе. И какая кухарка была, золото! Владельцы кинты были богатые люди, нанимали лучших. Как надо было готовить, сразу вызывали сеньору Лусинду. Матушка уж столько лет как умерла, а про ее жаркое до сих пор в городе легенды ходят. Она потом свой ресторанчик открыла.

– Мои соболезнования.

Матильда пожала плечами. Что тут ответишь? Жизнь идет своим чередом.

– А про дворец ваша матушка ничего такого не рассказывала?

– Какого такого? – Теперь уже стало любопытно и Матильде.

– Про привидения.

– Да бог с вами, сеньор Гордон, какие привидения? Уж не верите ли вы в эту чепуху?

Теперь настал черед Оливера пожимать плечами.

– Кто знает, мало ли… Но матушка ваша подозрительных историй про призраков не рассказывала, значит?

Матильда добродушно засмеялась:

– Точно вам говорю, про них она ни слова не говорила. А вот праздники в кинте устраивали на славу! Матушка моя работала на Хайме дель Амо. Денег куры не клюют, сеньор провел здесь несколько сезонов. И жену привозил, голливудскую звезду.

– Да вы что? Голливудскую звезду? А как ее звали, не помните?

– Вроде Джейн, а фамилию запамятовала. И дочка у них была, Кристина, но у сеньора от предыдущих браков были другие дети.

– Казанова, однако! Но расскажите же. Я как раз утром был в кинте, и мне стало интересно, что за люди там жили. Там же ночью домик для прислуги сгорел, вы слышали?

– Что вы говорите! – воскликнула Матильда. – Я-то ночевала у дочери в Тагле, а как приехала – сразу сюда. Я и знать не знала. С жертвами?

– Да, к несчастью, погибла домработница.

– Ужас какой, – с искренним сожалением отозвалась она.

Матильду живо интересовало все происходящее в Суансесе, она одинаково близко к сердцу принимала и радость, и горе. Оливер хотел было рассказать ей, кем оказалась таинственная шпионка и что она-то и погибла в огне, но решил повременить. Да и какая разница. Он поднялся и положил Матильде руку на плечо:

– Кофе не хотите?

– Нет, спасибо, мне от него поплохеет, – отказалась она, не привыкшая среди дня отдыхать, пусть даже это предлагает хозяин дома.

– Да бросьте, днем можно. Ну или давайте я вам травяной чай заварю?

Оливер усадил Матильду на террасе и принес душистый зеленый чай. После прошедшей ночи его распирало любопытство, хотелось разузнать побольше про дворец. Две смерти за два дня, причем одна из них, судя по всему, насильственная. А вскоре он надеялся посетить спиритический сеанс с медиумом в той таинственной оранжерее, которую Карлос Грин показал ему утром. Место восхитило Оливера – просто очаровательное и словно наполнено магнетизмом и энергией. Время в этом волшебном уголке будто замерло.

– Мне нечего вам больше рассказать, сеньор Гордон. Матушка была простой кухаркой. Честное слово, никаких историй про призраков и привидений я от нее не слышала.

– Мне не только это интересно. А что вообще она рассказывала про дворец?

Матильда отпила чаю и посмотрела на море, припоминая. На пляж потянулись отдыхающие.

– Да ничего такого, она же вечно на кухне была… Праздники устраивались грандиозные, с музыкой. Хозяйка была красавица и очень учтиво себя держала с обслугой. По утрам садилась в “роллс-ройс” и ехала в Педренью играть в гольф. По вечерам ставила музыку, играла в теннис, каталась верхом…

– Активная была эта Джейн, – заметил Оливер.

– Не то слово. Даже в Африку на сафари ездила. Но моя мать не этому поражалась, не путешествиям. Ее больше всего удивляло, что Джейн водит машину! Вы представляете, как в те годы в нашем городке народ столбенел – женщина за рулем? В пятидесятые-то!

– Представляю, да еще и в “роллс-ройсе”! – поддакнул Оливер, жадно ловивший каждое слово. Ему захотелось побольше узнать про эту американскую актрису, которая жила в Суансесе. – А про сеньора Хайме матушка ваша что-нибудь говорила?

Матильда улыбнулась, вспоминая мать и ее рассказы.

– Да почти ничего. Деловой человек, а матушка моя что в этом понимала? Она говорила, он высоченный был, под два метра ростом.

– Ого! Под два метра едва ли…

– Она так говорила. Кто ж ее