– Куда его понесло? – пробормотала Нья и взглянула на часы. – Давайте немного подождем. Возможно, он вышел поужинать.

– Никто не видел, как он уходит.

– Да, вы правы, – встревожилась она.

– Нья, давайте прогуляемся. Хотелось бы немножко размять ноги, а кроме того, обсудить с вами мою сегодняшнюю находку.

Она с любопытством посмотрела на него, но потом согласилась. Остановившись у стойки регистрации и оставив для Виктора записку, они двинулись по Второй улице к югу. Все учреждения вокруг либо выглядели заброшенными, либо закрылись на ночь. Грей заговорил, не сбавляя шага.

– Сегодня я навел справки о Фангве.

– Вам известно, что вы не должны заниматься расследованием без меня.

– А скажите мне, Нья: вы по-прежнему считаете это ограничение разумным, когда время так дорого, а вас то и дело днем с огнем не найти?

– Ну тогда расскажите, что обнаружили.

Грей прошел еще один квартал, позволив ее словам повиснуть в воздухе.

– Я встречался с сэром Дэвидом Нотоном.

Нья остановилась.

– Который предоставил Фангве алиби? Я же сказала, что уже проверила его.

– Если я правильно помню, вы ему звонили.

– Да.

– И что он вам сказал?

– Что вечером шестого числа был у Фангвы в гостях, – ответила Нья, – и значит, Фангва не мог присутствовать на обряде.

– Вы нашли подтверждение его рассказу?

– Он сам и есть подтверждение, – заметила она.

– Вы настолько доверяете Нотону?

– Не доверять у меня нет повода. По телефону его голос звучал вполне убедительно, и у него безупречная репутация. Зачем ему рисковать? Я не вижу причин, по которым он стал бы лгать.

– А я вижу такую причину, и очень вескую.

Нья усмехнулась:

– И какую же? Не думаю, что сэр Дэвид Нотон в сговоре с доктором.

– Дело в том, что он боится.

Нья помолчала.

– С чего вдруг ему бояться доктора Фангву?

Спрашивая, она смотрела в сторону, и Грей сказал:

– С того же, с чего его боитесь вы. Когда я пришел к Нотону, то увидел у него в глазах испуг. Соврал он про тот вечер или нет, но он хорошо знает Фангву и опасается его. Вам известно, что они общались в Нигерии?

– На какие темы? – дрогнувшим голосом спросила Нья.

– Нотон уверяет, что на государственные. У меня сложилось впечатление, будто он выложил мне все это, подозревая, что либо я уже в курсе, либо найду способ обо всем разузнать.

– Что он вам сказал? Подтвердил алиби доктора?

– Подтвердил, – заверил Грей.

– Однако вы подозреваете, что он лжет?

– В тот вечер или нет, но он действительно бывал у Фангвы. Хотя судя по тому, каким стало его лицо, когда я задал прямой вопрос, я подозреваю, что он очень боится нашего доброго доктора и вполне способен ради него соврать. Более того, он знаком с Эддисоном.

– Как?

– Шапочно, через посла. Какая-никакая, но все же связь.

– И?

– Я спросил, не известно ли ему что-нибудь про исчезновение Эддисона, и он заявил, что нет. Вот это, думаю, правда.

Никакого ответа не последовало.

– Не хотите узнать, что я еще обнаружил?

Нья ждала, стоя посреди тихой улицы – руки опущены, в карих глазах тлеет гордый огонек. Грей заколебался. Не потому, что боялся противостояния; ему просто не хотелось, чтобы она оказалась во всем этом замешана. Его тянуло к ней, и он чувствовал, что ее тоже тянет к нему.

Но их отношения должны были вот-вот испортиться.

– Доктор Фангва прибыл в Хараре восемь месяцев назад, – сказал Грей. – Судя по тому, что вы мне сказали, Н’анга объявился приблизительно тогда же.

– Совершенно верно.

Грей недоверчиво скривился:

– Ладно вам, Нья. Совпадений слишком много. Нотон лжет, а по времени все идеально совпадает: сколько, по-вашему, еще бабалаво прибыло в Хараре восемь месяцев назад? Во всем виноват Фангва.

– Не думаю.

– Что значит не думаете? – взорвался Грей. – Что вы скрываете, Нья? Почему вы его защищаете? У него на вас что-то есть? Вы тоже в этом участвуете?

– О чем вы говорите?

– Как вы объясните это? – спросил он, вытаскивая фото, где она и Фангва стояли рядышком на приеме, и суя ей в лицо. – У вас обоих такой вид, как будто вам есть о чем поговорить. Нья, вы стараетесь отвести от него любые подозрения; скажите, что вы скрываете?

Она выбила снимок из его рук.

– Как вы смеете! Если бы вы только знали…

Грей увидел, как глаза Ньи расширились и одновременно почувствовал боль в плече. Кто-то схватил его руку и заломил за спину. Этот кто-то был силен и уже считал, что контролирует ситуацию.

Вместо того чтобы сопротивляться (естественная реакция, которая лишь усугубила бы положение), Грей крутнулся в направлении нажима и уставился в жестокие глаза на покрытом шрамами черном лице, которого он никогда прежде не видел. За ним маячили еще двое.

Нападавшего застал врасплох неожиданный маневр Грея, и это позволило американцу выиграть долю секунды. Он использовал ее, ударив головой в лицо неизвестного и разбив тому нос. Из глаз громилы брызнули слезы, он вскрикнул, выпустил Грея и отшатнулся.

За спиной раздался крик, Грей поморщился, подумав про Нью, но времени обернуться не было. На него уже наступал следующий противник, который занес руку для удара. Грей пнул его в пах, в последний момент наклонив мысок обуви вниз, чтобы уж точно задеть самое уязвимое место. Противник сложился пополам, Грей обеими руками схватил его за голову, припечатал о свое колено и, оставив корчиться на асфальте, переключился на третьего.

У того был длинный зазубренный нож, которым он с ухмылкой водил взад-вперед. Грей быстро прикинул, что к чему: перед ним явно не мастер ножевого боя, хотя и настроен серьезно. На близких расстояниях ножи зачастую куда опаснее огнестрельного оружия – оно стреляет только вперед, в то время как ножом можно ударить под разными углами.

– Стоять! – скомандовал знакомый голос за спиной.

Он прозвучал где-то на задворках сознания Грея, сосредоточенного на типе с ножом. Тот, похоже, то ли не слышал окрика, то ли проигнорировал его. Он сделал выпад, метя Грею в живот, но несколько перестарался, открывшись для контратаки. И Грей этим воспользовался. В последний момент он отшатнулся назад так, что лезвие пронзило лишь воздух, и одновременно ребро его левой ладони рубануло по болевой точке в верхней части руки противника. Однако противник не разжал пальцы и не выронил нож.

Но движение Грея было лишь прелюдией. Человеческое тело замирает на долю секунды после любого, даже слабого удара, и тот, кто точно знает, что намерен делать дальше, обладает гигантским преимуществом. Грей обеими руками схватил предплечье противника. Удерживая нож подальше от себя, он использовал инерцию движения нападавшего, чтобы