– Это твой? – уточнил Скоблев, отрываясь от еды.

– Ага. И даже знаю, кто звонит, – Оля смешно округлила глаза, и Рома улыбнулся.

– Кто? – поинтересовался он.

– Евгений Данилович. Ему хочется, чтобы я поскорее нашла контакт с книгой и научилась ее читать. Вообще-то у меня и сейчас получается хорошо, но кое-что я пока не понимаю, вот он и торопит. Не знаю, как разрешил поехать с тобой.

Евгений Данилович Бархатов был еще тем тираном. Оля прекрасно понимала – вампиры, в отличие от людей, не спят, им не нужно есть, ходить в туалет и отдыхать. А он, кажется, забывал о том, что Оля всего лишь человек, потому требовал от нее невозможного. После его занятий она домой просто-напросто приползала, а бывало, отключалась прямо в гостиной Бархатова. Попытки Каина уговорить отца хоть ненадолго отстать от девушки проваливались, и Оле оставалось только смириться с трудной программой обучения. Но, несмотря на это, она осознавала – Бархатов все делает ей на пользу. Вампир не обязан возиться с какой-то девчонкой, у него и своих занятий хватало, но ради нее он их откладывал на потом.

– А ты нашла заклинание, избавляющее от проклятия? – спросил Рома.

– Нет, – расстроенно ответила она.

Оля очень хотела снять с себя проклятие, но вот найти нужное заклинание не удавалось. Прочитала уже половину книги, а оно все не попадалось. Как же ей хотелось наконец-то зажить нормальной жизнью, хотелось семью и детей!

– Главное, не расстраивайся, – подбодрил Скоблев, кладя руку на руку Оли и сжимая в знак поддержки. Она благодарно улыбнулась: его поддержка действительно очень помогала.

Телефон замолчал.

– Кажется, все, не звонит, – с облегчением выдохнула девушка.

Она отрезала кусок стейка и поднесла ко рту, и в этот момент мелодия заиграла снова. Оля застонала уже в голос, откладывая вилку с нанизанным на нее мясом, а Рома легко рассмеялся.

– Лучше ответь, а то Бархатов примчится сюда, найдя тебя идеальным вампирским нюхом.

Оля кивнула. Евгению Даниловичу ничего не стоит примчаться за ней. Точнее, он пошлет подчиненных, и те приволокут ее к нему.

У вампира имелись свои счеты с гримуаром. И если бы Оля не была единственным человеком, способным его прочитать, вряд ли Бархатов стал бы уделять ей столько времени.

Листы книги были сделаны из кожи вампира, а текст написан человеческой кровью, и ковен ведьм заколдовал ее так, что ни один вампир не мог к ней прикоснуться. Получалось, Оля и Бархатов оказывали друг другу взаимовыгодную помощь.

– Ладно, я сейчас, – сказала девушка. Вышла из-за стола и направилась в дом.

Она не ошиблась: действительно звонил Евгений Данилович.

– Оля, ты почему трубку не берешь? – с недовольством и без приветствия проговорил вампир.

– И вам добрый вечер, Евгений Данилович. Мы ужинали на улице, а телефон в доме лежал, – зачем-то принялась оправдываться она.

И так всегда: она ощущала себя маленькой и беззащитной рядом с этим высоким и хмурым мужчиной. Он подавлял одним своим видом, словно постоянно напоминая, что в любую секунду может прихлопнуть, как букашку, если она ослушается.

– Вы когда в город возвращаетесь? – тем же строгим голосом спросил Бархатов.

– Завтра вечером.

Оля заметила, как дрогнул голос, и отругала себя. Увы, как бы ни старалась, держаться спокойно с этим мужчиной не получалось. Вероятно, на нее влияли предрассудки, ведь в книгах вампиры всегда показывались злом, и люди для них – лишь еда.

– Хорошо. Тогда в понедельник утром жду. Я тут побеседовал с одним вампиром из клана, и он подал отличную идею. Приезжай ко мне с вещами, поняла? Много не бери, мы уедем максимум на два дня.

– Куда? – шокированно спросила она, но, как всегда, Евгений Данилович не собирался ничего объяснять. Он вообще не отличался многословностью и не любил вопросов. Стоило его о чем-то спросить, сразу кривился, будто съел лимон, и взгляд становился строже обычного.

– Увидишь, – буркнул мужчина и, не прощаясь, сбросил вызов.

– Вот и поговорили, – пробормотала Оля, смотря на погасший экран телефона. Она даже не представляла, что задумал этот несносный вампир. В его голову постоянно забредали непостижимые ее умом идеи.

Глава 2

В город они вернулись вечером в воскресенье. Точнее, вечер уже плавно переходил в ночь, тем не менее въезд в столицу из области стоял практически намертво. И им пришлось проторчать в пробке минут сорок.

По просьбе Оли Рома отвез ее к ней домой, а сам поехал к себе. Он предлагал девушке остаться у него – уж очень не хотелось с ней прощаться. Но она наотрез отказалась, объяснив это тем, что Евгений Данилович куда-то планировал ее отвезти, и ей нужно собирать вещи.

Мысль, что Оля поедет в неизвестность с вампиром, не нравилась Скоблеву. Он прекрасно знал – с ней ничего не случится под защитой Бархатова, но душу все равно терзало нехорошее предчувствие. Наверное, он никогда не привыкнет считать вампира не врагом. Несмотря на все, что их связывало, следователь с трудом доверялся этим существам.

Рома из салона своего автомобиля проследил, как Оля подходит к двери подъезда, набирает код домофона, а потом скрывается за тяжелой железной створкой. И лишь дождавшись, когда в ее окнах загорелся свет, завел мотор и поехал к себе. Но чем ближе подъезжал к району, где находилась его квартира, тем сильнее нервничал. И с чем связано такое состояние, не понимал.

А еще казалось, будто кто-то постоянно буравит спину тяжелым взглядом. Он это ощутил в супермаркете, выбирая продукты и складывая их в корзину. Но сколько бы ни оборачивался, вычислить, откуда исходит взгляд, так и не получилось. Чутье следователя вопило, что за ним ведется слежка, и, похоже, на высоком профессиональном уровне.

Впрочем, Рома не отрицал, что ему могло и показаться. Стоило им с Олей пересечь черту города, как внутри все напряглось, словно они покинули место, где оба были в безопасности.

Подъехав к дому, мужчина припарковался на привычном месте и, достав пакеты с продуктами, пошел к подъезду. Поднявшись на свой этаж и приблизившись к нужной квартирной двери, Рома остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Вдохнул глубже до боли знакомый аромат. Во рту даже появился вкус блинчиков, по которым он иногда скучал.

Такие блины пекла только Марина, его покойная жена. Блинное тесто она замешивала с мятой, и получался изысканный, нежный вкус. У нее вообще была какая-то мания