Сэр уселся на угол своего стола, упер одну ногу в пол и, покачивая в воздухе другой, сказал:

– Мисс Форрестер проведет с нами ближайшие?..

Она откашлялась.

– Две недели. Десять уроков.

Все повернулись на своих местах, чтобы изучить – и оценить – ее. Дети большие мастера оценивать взрослых, а взрослым это, как правило, и невдомек. Мы делали выводы за секунды, а не за часы или дни. Большинство из нас в классе в ту минуту, скорее всего, уже прикидывали, что может сойти с рук, а что нет, если мисс Форрестер когда-нибудь возьмет в руки бразды правления классом. И большинство этих расчетов наверняка были верны.

Физически мисс Форрестер напоминала Хизер Рассел, только светлые волосы были не прямые, а вьющиеся, и она была намного старше – хотя и моложе остальных учителей в школе. На ней был фиолетовый пиджак с большими подплечниками, поверх блестящего серебристого топа. Топ был свободного покроя, но под ним просматривались очертания бюстгальтера. Хомяк сказал бы, что у нее отличные сиськи, и не ошибся бы.

Мне стало интересно, кто она такая и почему притаилась на задней парте. По моему опыту, ничего хорошего это не сулило. В прошлом году несколько девочек из моего класса обвинили нашего учителя, мистера Бренингера: дескать, он массировал им плечи, когда они сидели за партами, и заглядывал к ним в раздевалку на уроках физкультуры. Я никогда ничего подобного не видел лично и, будучи одиннадцатилетним ребенком, не понимал, из-за чего тут поднимать шум. Но быстро уяснил, что поднимать шум есть из-за чего, потому что однажды после обеда к нам в класс пришла заместитель директора и села, но не сзади, а рядом с мистером Бренингером. Она попросила каждую из девочек, подавших жалобы, – среди которых были Хизер Рассел и снобка Лора Холсон, – подробно объяснить, что именно их смутило. Не помню, как мистер Бренингер выкручивался, но он все отрицал. Я решил, что на этом делу и конец, потому что назавтра все пришло в норму. Однако в новом учебном году мистер Бренингер в школе не появился, и куда он подевался, никто не знал.

Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать: старый извращенец был явно смущен из-за всей этой истории и возвращаться в школу не захотел. Впрочем, возможно, у него просто отобрали учительскую лицензию и не разрешили вернуться.

Как бы то ни было, в день, когда мисс Форрестер пришла в наш класс, я надеялся, что Сэр не массировал плечи девочек и не подглядывал за ними, когда они переодевались перед физкультурой. Он был хороший учитель, другого я не хотел. Что, если его заменят на мистера Занардо, другого учителя восьмого класса в нашей школе, у которого на меня зуб?

С первого ряда Гарри Бут спросил:

– Вы будете нас учить, мисс?

– Подними руку, Гарри, – напомнил ему Сэр.

Тот провел тыльной стороной ладони по лицу – у него вечно текло из носа – и лениво поднял руку.

– Вы будете нас учить, мисс?

– Не уверена, – ответила она. – Решать мистеру Риддлу.

– Так вы учительница? – спросил я, подняв руку.

– Собираюсь ею стать. И если мистер Риддл позволит мне провести с вами несколько уроков, я с удовольствием.

– Разрешите ей учить нас, сэр? – спросил Гарри, шмыгая носом.

– У меня возражений нет. Но давайте дадим мисс Форрестер несколько дней, пусть она освоится в классе, познакомится с вами. Есть еще вопросы?

Поднялось несколько рук.

– Элиза? – сказал Сэр.

– Где вы живете? – спросила Элиза Саммерс.

– В смысле, откуда я? Из Провинстауна, в Верхнем Кейпе.

– Почему вы не преподаете в Провинстауне, если вы оттуда?

– Нужно, чтобы кто-то из школьных учителей согласился стать наставником старшекурсника. Именно наставником, а не просто разрешил присутствовать на уроках. У всех учителей в Провинстауне, к которым я обращалась, очень плотный график.

Еще одна рука.

– Пожалуйста, Стив, – предложил Сэр.

– А зачем на учителя учиться? Ведь учителя ничего не делают.

– Приходится мириться с подобными невежественными заявлениями, – сказал Сэр, подавляя последовавший за этим взрыв смеха. – На самом деле, если кажется, что учитель ведет уроки безо всяких усилий, это ему только в плюс. Мартин?

– Вы замужем? – спросил тот.

Снова смех, хотя на этот раз не такой громкий и слегка неловкий. Спросить такую красотку, как мисс Форрестер, замужем она или нет, равносильно признанию, что ты сам хочешь на ней жениться. Можно не сомневаться: половина мальчишек в классе, включая меня, хотела именно этого.

– Она мисс, а не миссис, – громко заявила Элиза. – Вот тебе и ответ!

– На этом мы и закончим. – Сэр поднялся. – Открыли учебники истории на второй главе. Работаем, работаем, работаем!

Глава 3. Записка

Хомяк бросил мне записку, свернутую в шарик размером с камешек. Он плохо прицелился, и записка упала на пол в паре футов от моего стола. Сэр что-то писал на доске, повернувшись к нам спиной. Я взглянул на мисс Форрестер. Она перебирала свои бумаги.

Я столкнул ручку со своего стола и нагнулся, чтобы подобрать ее вместе с запиской. Развернул бумажный шарик у себя на груди, чтобы мисс Форрестер ничего не заметила – вот головная боль, когда учителя и спереди, и сзади!

Хомяк написал два слова:

Она крутть!

Интересно, он думает, что «круть» пишется с двумя «т», или он это специально, чтобы усилить впечатление? Хомяк, он такой.

Я пожал плечами в его сторону. Ему нужен письменный ответ? Ну да, круть. Я бросил записку на полку под партой, где с моими тетрадками и учебниками соседствовали еще с десяток выброшенных записок. И продолжил переписывать то, что Сэр писал на доске.

Прилетела еще одна записка, на этот раз прямо мне на колени. Поначалу я ее не тронул, но все-таки не выдержал:

И задница шикарная! Спорить готов, ты хочешь по ней шлепнуть!

Я скорчил ему рожу. Тоже мне, специалист по задницам! Шикарная, не шикарная. И как по ней шлепнуть? Ему-то откуда знать? Наверное, насмотрелся порнофильмов у старшего брата. Мы смотрели один такой под названием «Загул с однокурсницами», когда я остался у него на ночь, и там было много шлепанья по заднице, и еще много чего неприличного. Хомяку все это очень зашло, а я смотрел с какой-то брезгливостью.

Херувимская ухмылка на лице Хомяка вдруг исчезла, он уставился на доску и принялся старательно строчить в своей тетради. Я понял, что это значит, еще до того, как поднял глаза и увидел: за мной стоит мисс