— Давид! — крикнула Мила.

Ее голос дрожал то ли от холода, то ли от страха. Она растерянно осмотрелась, не зная, что делать. Куда пропал ее спутник? Ну не телепортировался же он! Это нереально!

— Давид! — крикнула громче.

Боковым зрением снова отметила, что сбоку кто-то прошел, и резко развернулась в ту сторону. Но там, где секунду назад она кого-то видела, было пусто.

Каким-то шестым чувством Ардо ощутила, что за ее спиной кто-то стоит. Но если бы кто-то действительно подошел, она бы услышала скрип снега. Мила попыталась обернуться. Сапог застрял в сугробе, и девушка, неловко дернувшись, повалилась на спину. Лежа на снегу, она смотрела на голубое небо с воздушными облаками, боясь увидеть того, кто стоял у нее в ногах.

— Ты чего? — раздался знакомый мужской голос.

Мила приподнялась на локтях, глядя на возвышающего над ней Давида.

— Ты где был?! — истерично выкрикнула девушка.

— Здесь, — недоуменно ответил мужчина, обескураженно хлопая длинными ресницами, и Мила потихоньку начала успокаиваться.

— Где — здесь? Тебя не было, — укорила она. — Я искала.

Кажется, Давид удивился. Он шагнул вперед и подал ей руку. Мила ухватилась за нее, встала и принялась отряхиваться от снега.

— Куда ты исчез? Я шла за тобой, а потом ты резко испарился. Прошла по твоим следам, они заканчивались ровно… — Мила опустила глаза. Мужские следы сворачивали влево. Девушка подняла взгляд на Давида. — Не понимаю, — пробормотала она. — Я шла за тобой, а потом ты пропал. Дошла ровно досюда, и следы закончились. Этих не было, — махнула Ардо на те, что вели в сторону.

— Я стоял у этого креста, — указал Давид на занесенный снегом крест.

— Тебя там не было, — уверенно возразила Мила.

«Его же там не было. Никого не было», — проговорила она мысленно.

— Я стоял здесь, — настойчиво повторил Давид. — И видел, как ты сначала шла за мной, потом остановилась и заозиралась. Пару раз позвала, я откликнулся. Но ты не отреагировала, и тогда я подошел к тебе.

Мила растерянно смотрела на Давида. Как она могла его не заметить, если он стоял в пяти метрах от нее? Какое-то проклятое место.

Ей немедленно захотелось уйти с кладбища. Но не в ее правилах сдаваться и оставлять незаконченные дела, поэтому она поторопилась перевести тему:

— Ты что-то нашел?

Давид смерил ее пристальным взглядом, но после недолгой паузы все же ответил:

— Четыре могилы — женщины и троих детей.

— Жена рыбака с детьми, — сделала вывод Мила.

— Да. Только самого рыбака на этом кладбище нет.

— Откуда ты знаешь?

— Спросил у духов, — как само собой разумеющееся произнес мужчина. — Тот мальчик, с которым ты сегодня утром общалась, пришел на мой зов. Он показал свою могилу, могилы брата, сестры и матери. Отца же здесь нет.

— А где он захоронен?

— Без понятия.

Мила прошла к могилам. На деревянных полусгнивших покосившихся крестах не было ни табличек, ни фотографий. Они бы ни за что не нашли их, если бы Костя не помог.

— Получается, у нас ничего нет, — подвела итог Мила.

— Ну, у нас есть запасной план. Мы можем вызвать дух рыбака, заключить его в клетку, а затем избавиться.

— Но ты сказал, что потребуется много сил и времени. И не факт, что пройдет без происшествий.

— Другого выхода нет, — пожал плечами Давид. — Если, конечно, ты не передумала оставаться. Я по-прежнему считаю, что проще уехать и забыть этот дом, — он поморщился, когда Мила собралась возразить. — Ну или подождем до весны. Снег сойдет, земля прогреется, станет мягкой и получится выкопать тела. Правда, не факт, что тебе это позволят местные полицейские. Да и, как уже упоминал Алексей Кириллович, раскопка могил без судебного разрешения — это статья.

Мила насупилась. Ей не хотелось ждать так долго. Души и так слишком давно в мире живых, следовало помочь им обрести покой. К тому же это теперь часть ее работы, разве нет? Она ведь пошла на сделку с Громовым и устроилась в «Око».

— Мы не можем оставить души маяться веками, — твердо произнесла Мила.

Ардо не собиралась отступать. Даже если Давид откажется, то она сама все сделает. Найдет другого экстрасенса или выяснит, где захоронен рыбак, лично раскопает его могилу и уничтожит кости.

— Ну тогда пойдем, — Давид кивнул на кладбищенские ворота.

— Подожди, — Мила на минуту замолчала, обдумывая идею. Вспомнила бледное лицо мальчишки. Он казался ей таким хрупким и беззащитным, что хотелось закрыть его от всего мира. — Ты знаешь, какой именно крест Кости?

Давид махнул рукой на самый крайний. Мила подошла к нему, сняла рюкзак и достала несколько мятных конфеток. Положила те у креста.

— Обещаю, что помогу вам, — едва слышно прошептала она.

Давид ничего ей не сказал. Развернулся и пошел на выход с погоста.

Обратная дорога показалась Ардо короче, чем путь до кладбища. Она даже не чувствовала холода, проникающего сквозь промокшую одежду.

У продуктового магазина они с Давидом расстались. Он ушел, предупредив, что переоденется, возьмет кое-какие вещи и придет через пару часов. А Мила вернулась к себе домой.

Глава 15

Давид пришел, вернее, приехал на машине ближе к вечеру, и не с пустыми руками, а с двумя полными пакетами еды. Мила же так устала от прогулки по кладбищу, что совсем забыла зайти в магазин и хоть что-то купить. И ей было немного стыдно от заботы Давида.

Приготовив на скорую руку ужин, они вместе поужинали. Затем Мила заварила себе чай с травами, которые ей дала Алевтина, а Давиду сделала кофе, и они перешли в гостиную, расположившись у зажженного камина.

Честно говоря, Ардо ожидала, что кто-нибудь из призраков объявится, когда она вернется домой. Как-никак они с Давидом потревожили их, придя на кладбище. Но никто так и не обозначил своего присутствия.

— И что тебе нужно для этого, кхм, ритуала? — уточнила Ардо.

— Хотя бы одна личная вещь того, кого мы планируем заключить в клетку, — ответил Давид, отпивая из кружки.

— Мне кажется, вряд ли что-то сохранилось после смерти всей семьи. А может, — Мила осмотрелась, — какой-то предмет из дома подойдет?

— Нет, не годится. Нужна личная вещь. Да и здесь уже столько народу перебывало. Как определить, что выбранный тобой предмет принадлежал именно рыбаку?

— Ну тогда я не знаю, — расстроилась девушка. — Скорее всего, личные вещи семьи давно на помойке. Разве только что-то сохранилось у сестры рыбка, которая уехала из поселка.

— Кстати,