— И что это?

— На снимке моя мать, Софья Журавлёва.

— Правда? Хм. Приятная женщина. А мужчина?

— Не знаю.

— Но ты вроде бы говорил, что твои родители умерли?

— Да. В этом-то и дело. Точнее, не совсем в этом. Короче, фото сделано за месяц до смерти мамы. Она ездила в эту самую Даурию, но я вообще не помню об этом. Мне стало интересно, и я поехал в редакцию газеты, где она работала, узнать, зачем мама туда ездила.

— Не удивлён. Очень в твоём стиле.

— Ага. В редакции мне сказали странную вещь. Мать работала над какой-то историей в Даурии. Это Забайкальский край. И связано это было с монголами.

— Монголами? — с интересом переспросил майор. Пару лет назад он увлекался подкастами о Чингисхане. Много тогда прослушал лекций на эту тему.

— Не знаю уж, что в этом сюжете её привлекло, но как раз в Даурию она ездила искать материал. Там вроде как у неё был источник, который обещал рассказать больше. Даурия находится на стыке трёх границ: России, Китая и Монголии.

— Ну может, какие-то новые сведения о монгольских походах обнаружила? История того периода разнится. Многое до сих пор не подтверждено.

— Может. Но не это самое странное. С матерью в Даурию ездил коллега-журналист. Борис Осипов. Он тоже занимался сюжетом. По возвращении оттуда мама попала в автомобильную аварию, а Осипов покончил с собой.

Саблин пристально взглянул на писателя, нахмурившись.

— Хочешь сказать, их смерти — не случайность?

— Ну… не знаю. Я поговорил с женой Осипова. Она утверждает, что её муж не был склонен к суициду. Кроме того, моя мать тоже была прекрасным водителем. Никогда не гоняла, вела машину всегда медленно и аккуратно, а дорога, где всё случилось, широкополосная и прямая.

— Что нужно от меня?

— Я хотел тебя попросить поднять дела. Понимаю, мне, наверное, нельзя их будет посмотреть, но, возможно, ты взглянешь? Нет ли там чего-то… необычного, странностей, несостыковок.

— Когда это случилось? — Саблин перевернул снимок и ещё раз взглянул на надпись. — Десять лет назад.

— Да.

— Хм. Давненько.

— Это важно для меня, Лёш. Просто посмотри. Если ничего такого нет, я успокоюсь.

— Ты не успокоишься, — усмехнулся следователь. — Уверен, ты уже купил билет в Даурию. Поедешь выяснять, что за историю писала мать.

Филипп рассмеялся.

— Ты отлично меня знаешь!

— Ещё бы! За столько лет!

— Ты прав. Я поеду туда. Хочу знать, над чем работала мама.

— Понимаю, — майор вздохнул. — Ладно. Сделаю что смогу.

— Спасибо.

В этот момент к столику подошёл официант.

Глава 58. Москва. Среда. 14:50

— Добро пожаловать в ресторан! — произнёс мужчина доброжелательно, но с холодностью.

— Здравствуйте, — ответил Саблин, открывая меню.

— Уже выбрали?

— Да. Мне, пожалуйста, борщ и салат оливье с телячьим языком.

— А мне суп куриный, и давайте тоже оливье, — заказал Филипп.

— Что будете пить?

— Мне бокал белого вина.

— Морс, будьте добры, — Саблин закрыл меню.

— Спасибо, — официант удалился, тут же убрав любезную улыбку.

— Ты не будешь у него спрашивать про масонов? — спросил писатель.

— Нет. Есть другой план. Напрямую мы всегда успеем задать вопросы. Попробуем иной подход, — майор подмигнул писателю.

Буквально через пару минут официант вернулся, поставив напитки и салаты.

— Простите, — начал Саблин, озираясь по сторонам и давая понять мужчине, что он не хотел бы, чтобы их кто-то услышал. Официант с интересом посмотрел на гостя, слегка наклоняясь вперёд. — Мы интересуемся перстнями. Понимаете? Один наш знакомый сказал, что к вам можно обратиться.

Мужчина выпрямился, внимательно глядя на следователя. На его лице заметно было смешение удивления и недовольства. Саблин уловил эти эмоции.

— Не понимаю вас, — наконец, отреагировал официант.

— Да, извините, что вот так ни с того ни с сего спросил, просто наш знакомый уверил нас, что вы сразу всё поймёте. Не волнуйтесь, мы люди свои. Знаем про… общество и людей, которые здесь бывают.

Официант кашлянул.

— Я вернусь со следующими блюдами, как только они будут готовы, — он быстро отошёл от столика.

— Не получилось, — сказал Филипп, беря в руки вилку и делая глоток вина.

— Подожди. Не всё потеряно. Ты видел его реакцию? Мы не ошиблись. Этот тип точно что-то знает.

Саблин и писатель начали неспешно обедать.

Гостей в ресторане оказалось не много. Занято было несколько столиков. Филипп осматривал зал, называвшийся «Дубовым» из-за обилия деревянного декора: высокие панели на стенах, красивый старинный пол, массивные карнизы под потолком. На лестнице, ведущей вверх, положена красная бархатная ковровая дорожка, а на втором этаже виднелись ещё помещения с высокими арочными окнами, выходящими в зал.

Через некоторое время официант принёс первые блюда, не проронив ни слова и стараясь не глядеть на следователя.

Заказанные супы оказались вкусными, но порции маленькими.

— Может, закажем горячее? — предложил Смирнов.

— Давай. Тем более что наш товарищ пока не готов говорить. Будем ждать.

Официант забрал пустые тарелки.

— Что-то ещё желаете?

— Да. Вы слышали, что нас интересует.

— А из меню? — пропустив мимо ушей реплику майора, поинтересовался мужчина.

— Мне, пожалуйста, котлету пожарскую с картофелем, — сказал Филипп.

— А мне бефстроганов.

— Прекрасный выбор, — официант поспешно ушёл.

— Он явно не рад нашему присутствию, — заметил писатель.

— Да уж…

Горячие блюда принесли через несколько минут. Смирнов заказал ещё бокал вина.

— Ты говорил, что здесь собирается масонская ложа? — спросил майор, жуя. — Это правда?

— Говорят. Но не знаю, может, так было раньше. Вроде как они собирались вон там, — Филипп кивнул в сторону верхнего помещения по лестнице.

— А что они вообще делают, когда собираются? Ритуалы проводят?

— Скорее всего, да, но вообще-то, не существует единого масонского ритуала, каждая ложа может свободно иметь собственный. Однако между ними, безусловно, есть сходства. Например, используют циркуль и наугольник как символ. Масонский ритуал представляет собой процедуру морально-нравственных наставлений, которые завуалированы в аллегориях и проиллюстрированы символами.

— В смысле? Они просто разговаривают?

— Иногда да, а иногда кто-то один. Они могут стоять, сидеть, гулять. Я говорю, это вольный процесс. Но всегда имеют значение место и символы.

— То есть там, наверху, они собираются и просто общаются?

— Возможно. Я не знаю. Но это точно должно быть замаскировано под какое-то мероприятие.

— Предположим, несколько человек пришли в ресторан, забронировали зал, сели и начали обсуждать свои дела.

— Да. Со стороны это выглядит как встреча коллег или друзей.

— Понятно. При этом у всех перстни.

— Да. И где-то должен быть символ. Они, возможно, приносят его с собой и кладут в центре стола.

— Это официант мог заметить.